– Но почему же, принцесса? Ведь я по-прежнему твой.

– Нет, Сэм, – рыдала Мария. – Море забрало тебя у меня, а потом тебя заберет палач.

Сэм тяжко вздохнул и, подхватив Марию на руки, отнес к столу. Усевшись на стул, он усадил ее себе на колени и налил в кружку вина.

– На, выпей, – сказал он, поднося кружку к распухшим губам Марии. – Выпей, и тебе станет лучше.

Сэм был почти уверен, что она откажется, но, к его удивлению, Мария дрожавшими руками взяла кружку и залпом осушила ее. Сэм молча наблюдал за ней.

– Мне кажется, принцесса, что настало время объясниться, – сказал он наконец. – Начнем с того, что я никогда тебе не лгал. Это верно, что сначала я собирался поднять со дна моря испанские сокровища. Но все изменилось, когда я встретил тебя. Помнишь тот день в доме твоей тетки? Я тогда просил твоей руки… – Мария молча кивнула. – А ты помнишь, как она отказала мне? В тот день я поклялся, что заполучу тебя в жены, чего бы мне это ни стоило. Я ушел из дома твоей тетки, ломая голову: что предпринять, как добиться тебя? Вот тогда я понял, какова цена испанских сокровищ. И решил: если вернусь в Истхэм богатым человеком, твоя тетка не сможет отказать мне. – Сэм помолчал, гладя Марию по волосам. – Но мне не удалось добыть сокровища, и я стал грабить суда.

Сэм опять налил в кружку вина и поднес ее к губам Марии. Она стала пить.

– Мне и в голову не приходило вовлекать тебя… в свои дела, – продолжал он. – У меня ведь и без того достаточно забот, от которых голова идет кругом. И еще, самое важное: я действительно хотел жениться на тебе, и с тех пор мои намерения не изменились. Как видишь, я вовсе не лгал тебе. – Он взял ее за подбородок, и их взгляды встретились. – Ты мне нужна, принцесса, и я клянусь тебе: мне и в голову не приходило причинить тебе боль.

– Тогда почему ты сейчас захватил корабль? Ведь ты знаешь, как я отношусь к этому. Почему не можешь покончить со старым?

– У меня были такие намерения до того, как «Уэсли» потерпел крушение, – ответил Сэм с грустью в голосе. – Но гибель корабля все изменила.

– Почему? – спросила Мария сонным от вина голосом.

– Почему? Потому что из моей команды уцелели двое. Уцелели люди и на других моих судах. Они – мои друзья, девочка, и доверяют мне, рассчитывают на меня, а теперь уверены, что я спасу их. И я просто не могу их бросить. Потому что знаю, что не смогу жить дальше, если оставлю друзей на произвол судьбы.

– Но они не знают, что ты жив. Они уже не рассчитывают на тебя. Ты не обязан спасать их.

– Так поступают только трусы, и я буду последним негодяем, если не спасу их.

– Тогда почему мы плывем к этому острову?

– Там стоят два судна, которые следовали за мной той ночью. Когда мы увидели, что надвигается шторм, мы договорились встретиться, если нас разбросает в разные стороны. Возможно, они все еще там и ждут нас. Если повезет, то с такой силой мы сумеем освободить моих людей из бостонской тюрьмы…

Голос Сэма убаюкивал. Мария чувствовала, что у нее слипаются глаза. Вино усыпляло и притупляло боль утраты. Она сделала еще глоток и закрыла глаза, положив голову на широкое плечо Сэма. Словно издалека до нее доносился его ровный голос:

– Не надо волноваться, моя девочка. Обещаю тебе: я скоро выйду из этой игры. Даю слово: после того как вызволю своих людей, я передам этот шлюп старшему рулевому. Я спущу свой флаг и никогда больше не буду плавать под «Веселым Роджером». Мы с тобой найдем чудесный солнечный островок, поселимся там, и, возможно, черт возьми, я стану выращивать сахарный тростник… и мы будем счастливы. Мы построим большой красивый дом, обдуваемый пассатами, и в нем никогда не будет холодно. Мы будем принимать гостей и… – Сэм вспомнил про Ганнера, которого кто-то из матросов все же успел поднять на борт. – Возможно, я даже позволю впустить в наш дом твоего проклятого пса, Мария…

Но она уже спала, уютно устроившись на его плече. Сэм улыбнулся. Было совершенно очевидно, что его маленькая Мария не приучена к напиткам более крепким, чем молоко и вода. Но вино принесло ей облегчение, и пусть утром она ругает его за то, что он напоил ее. По крайней мере она сможет выспаться. А вот ему едва ли удастся уснуть после того, что он сегодня узнал. Ведьма, отверженная… и ребенок. О Господи, ребенок! Его ребенок.

Сэм поднялся и, осторожно подхватив Марию на руки, понес к своей койке. Она была легкой как перышко. Он опустил ее на постель и накрыл одеялом. А потом еще долго стоял, глядя на нее с любовью. Наконец наклонился, поцеловал ее в лоб и направился к двери. Прихватив по пути початую бутылку вина, подумал немного и взял еще одну на всякий случай. Бросив последний взгляд на спящую женщину, осторожно прикрыл за собой дверь.

Разбуженная оглушительным грохотом, Мария открыла глаза. Осмотрелась в изумлении. И сразу же успокоилась, услышав доносившиеся сверху восторженные крики.

Конечно, это Сэм со своей командой. Капитан учил стрелять из пушки десятилетнего мальчика.

Как только Мария спустила ноги на пол, ее голову пронзила острая боль. Она прижала ладони к вискам в тщетной попытке унять ее. Во рту было мерзко и сухо, в животе же бурлило, словно от прокисшего молока. Волосы спутались и падали на глаза, а мятые юбки свидетельствовали о том, что она легла спать не раздеваясь.