Она положила голову на руки и уткнулась лицом в сиденье «Эсмеральды».

Заплакать? – вяло подумала она. Сейчас?

Но глаза ее были сухи, а горло будто забило пылью.

– Айрис…

Это Адам. Она потерла глаза ладонью и подняла голову.

– Она дышит, – сказал он. – Ты была права. Говорят, если бы мы ждали «скорую», то она вряд ли осталась бы в живых.

– Я пыталась предостеречь ее. Твердила снова и снова…

Он подошел к машине, схватил ее за руки и вытащил наружу. Девушка неуклюже распрямила ноги, кровь тотчас же устремилась в вены, словно взрыв из иголок и булавок. Когда ее затекшие ноги коснулись асфальта, она едва не упала. Адам издал странный невнятный звук, обнял ее и прислонил спиной к переднему крылу «Эсмеральды».

– Шшш, – прошептал он, – не плачь.

– Я не плачу. Не думаю, что смогу когда-нибудь снова заплакать. О, Адам, если бы там, в Фелисити, был доктор!

– В любом случае доктор привез бы ее сюда. Здесь все оборудование. Специалисты. Хирурги. Связь с Вегасом. Если нужно, ее самолетом доставят туда.

– Но доктор точно бы знал, что делать. Нам нужна «скорая помощь», прямо там, в Фелисити.

– Она будет, – пообещал он. – Скоро.

– Слишком поздно для Саманты.

– Нет. Не слишком поздно. Не говори так.

– Адам! – Она отпрянула от него и слегка пошатнулась, пытаясь удержать равновесие. – Обещай мне. Поклянись мне.

Он нахмурился.

– Поклясться тебе? В чем?

– Что ты найдешь доктора. Откроешь клинику. Организуешь «скорую помощь». Что ты сделаешь это, прежде всего. Обещай мне.

– Я не могу ничего обещать, – сказал он. – Теперь – ничего. Но если я смогу это сделать, то, как насчет библиотеки?

– Бог с ней, с библиотекой. Маленькие девочки не умрут, если в городе не будет библиотеки. Обещай мне.

– Саманта жива, – возразил он. – Айрис, если «Золотая Долина» не поддержит проект, я не смогу построить ни клинику, ни библиотеку, ни что-либо еще. Я не смогу…

– Нет! – вскрикнула она. Слезы хлынули ручьем, и голос сорвался. – Нет, нет, нет, нет… О, Господи, как бы я хотела никогда не приезжать в Рейнбоу. Ничего этого не случилось бы, если бы я…

– Прекрати, – резко оборвал ее Адам.

– …не затормозила вашу работу. Не возникло бы никаких проблем с правлением, и у вас был бы и врач, и «скорая помощь», и…

– Ты не задержала нашу работу. И проблемы правления не имеют никакого отношения к…

– Не пришлось бы из милости устраивать праздник, чтобы удержать меня здесь, и не было бы никаких палаток, и Саманта бы не…

– Айрис! – рассердился Адам. Он схватил ее за руки и сильно встряхнул. – Прекрати. Проблемы правления не имеют к тебе никакого отношения. У тебя просто шок. Это естественно…

– Уйди от меня, – сказала она. Она слышала его голос, но не понимала, что он говорит, казалось, он где-то далеко, в конце тоннеля. Она подняла руки и обнаружила кровь Саманты на пальцах и ладонях. Она вытерла руки о рубашку. Но рубашка и без того была уже липкой от крови. – Обещай мне, – всхлипнула она. Хотя не знала, что она хочет, чтобы Адам ей обещал. Просто пусть пообещает ей, только это было сейчас отчаянно важно.

– Ладно, – вздохнул он. – Я обещаю.

Она едва различала его лицо, а голос звучал тускло. Айрис почувствовала, что колени у нее подгибаются.

Затем все исчезло.

– Саманта выздоровеет, – сказала Сэнди Киллиан. – Благодаря тебе, Адам. У нее тоненькая, толщиной в волос, трещина в черепе, и под ней скапливалась кровь. Трудно сказать, что бы произошло, если бы вы ждали «скорую». Но вы доставили ее прямо в операционную, кровотечение было остановно, давление стабилизировалось, и теперь с ней е будет хорошо.

– Очнется с чертовской головной болью, – буркнул Томми. – Глупый ребенок.

– Это не я, – сказал Адам. – Это Айрис настояла на том, чтобы Саманту немедленно доставить сюда.

– Благослови ее Господь, – вздохнула Сэнди. – Где она?

– Спит. Ей сделали укол. Она здорово… расстроилась.

Айрис, в одежде, перепачканной кровью, растрепанная, с дикими глазами, пугающе бледная, требующая обещания, которое могло бы уничтожить ее единственный шанс остаться в Фелисити. Айрис, сникшая в его руках как сломанная кукла. В тот самый момент я осознал, как сильно ее люблю, думал Адам.

Любовь. О Господи, любовь! Единственная власть, которую я поклялся никогда не давать над собой ни единой живой душе. Они пользовались любовью как оружием. Мать в Бостоне и отец на Аляске. Если ты любишь меня… Если ты действительно любишь меня…

Айрис не похожа на них. Нет, нет.

– Она очень расстроилась, – повторил Адам. – Успокаивающее действие лекарства скоро кончится, и не думаю, что она захочет провести здесь ночь.

– Нет, конечно. Ведь праздник начинается в пятницу, – сказала Сэнди. – Саманта будет ужасно расстроена, что пропустит его. Весь последний месяц она только о нем и говорила.