Бренд коротко кивнул женщине из племени скрелингов, вновь поднес к губам чашку и, осушив ее, потребовал еще воды. Арни немедленно бросился выполнять приказ. Уинсом потешалась, наблюдая, как юноша мечется по хижине, принося воду, еду и снова и снова подбегая к капитану. Почувствовав внезапную усталость, она легла и, все еще улыбаясь, заснула. На этот раз, когда девушка открыла глаза, было уже утро. Уинсом быстро вскочила. Нужно еще раз промыть рану, иначе она опять загноится. Но викинг крепко спал, дыхание его было ровным, а когда она коснулась заживающей раны, даже не пошевелился. Уинсом начала гадать, как он получил это увечье. Может, во время охоты на тюленей.

Не успел Бренд прийти в себя, как тут же начал отдавать приказы. Арни, устав от беготни, в конце концов позвал Олафа. Мужчины унесли выздоравливающего капитана из лачуги в дом Фрейды. Уинсом наблюдала из окна, как они бредут, шатаясь, а капитан тяжело опирается на их плечи.

Вождь викингов ушел, а вместе с ним исчезло настойчиво-нетерпеливое чувство, державшее Уинсом в напряжении все эти дни. Теперь брат и сестра остались одни. Они тихо переговаривались; казалось, все утихло, но Уинсом чувствовала странную тоску, словно потеряла что-то дорогое.

Ни капитан, ни Арни не возвращались. Скрелингов вновь предоставили самим себе.

А в это время Фрейда, улыбаясь, наклонилась над неотразимо красивым гостем. С той минуты как он, оправившись от болезни, переступил порог ее дома, женщина оказалась во власти вожделения. Она хотела этого незнакомца и готова была на все, чтобы завоевать его благосклонность. И вот теперь она велела поставить на стол все лучшее, что было в кладовой.

– Еще оленины? – предложила она. – В этом сезоне мясо превосходно.

Улыбнувшись, женщина поглядела в сияющие синие глаза и была принуждена схватиться за край стола, чтобы не упасть в обморок.

Клянусь Тором, лучшего мужчины я не встречала, – подумала Фрейда. Гораздо привлекательнее, чем этот увалень Торвальд, за которого она была принуждена выйти замуж. Отец фактически продал ему дочь. Правда, она сделала все, чтобы муж горько пожалел об этой сделке.

– Вы долго собираетесь пробыть у нас? – осведомилась Фрейда, зазывно улыбаясь.

Бренд поколебался. Он не знал, сколько успел рассказать Олаф этой женщине, но какой-то инстинкт предостерегал его от излишней откровенности.

– Некоторое время, – осторожно ответил он.

– Прекрасно, прекрасно, – пробормотала Фрейда, подливая пива в чашу. Они поговорили еще немного; наконец Бренд встал и потянулся, чувствуя странное беспокойство. Осторожно, чтобы не вызвать подозрений, он спросил:

– Ты слышала когда-нибудь о человеке по имени Торхолл Храбрый?

Фрейда задумчиво нахмурилась и оглядела остальных сидевших за столом. Внимание всех было приковано к гостю, лишь Торвальд, как всегда, что-то выстругивал – обрезки валялись по всему полу.

– Торвальд! – рявкнула Фрейда, но, заметив, как поморщился красивый гость от резкого тона, немедленно смягчилась:

– Торхолл Храбрый. Ты слышал о нем? Торвальд, покачав головой, вернулся к своему занятию.

– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовалась Фрейда, но Бренд загадочно улыбнулся.

– Я ищу его.

– Может, он должен тебе деньги? – не отставала Фрейда, но гость лишь снова улыбнулся. Хозяйка внимательно оглядела Бренда, думая о тех вещах, которые была бы рада показать ему в постели и проделать вместе с ним и для него. А что, если сделать вид, будто ей известно что-то…

– Торхолл Храбрый… – сделала она вид, что размышляет вслух. – Сдается мне, я где-то слышала его имя. Нужно вспомнить.

И улыбнулась про себя, заметив внезапно насторожившийся взгляд капитана. Она, кажется, нашла способ удержать его.

– Ja, – повторила она, – нужно поразмыслить, откуда это имя мне знакомо.

Бренд задал себе вопрос, уж не играет ли с ним эта женщина. Ему не нравился ее голодный взгляд. Все же… если она что-то знает о Торхолле Храбром, придется выносить эту блудливую кошку. Он медленно направился к двери низкого глинобитного здания. Столбы поддерживали стену и служили опорой для крытой дерном крыши. Проходя мимо очага, Бренд мельком взглянул на старуху, жадно доедавшую остатки супа из горшка, и переступил порог. На улице уже стояли сумерки. Запах коровьего навоза, которым поселенцы удобряли поля, смешивался с солеными ароматами моря, доносившимися из залива. Бренд чихнул.

Ах, если бы вновь очутиться на корабле, плыть куда глаза глядят!

Бренд решил спуститься к тому месту, где было пришвартовано судно, проверить, в каком состоянии Олаф оставил его. Не совсем зажившая рана в боку ныла, но Бренд старался не обращать внимания на боль. Его люди всегда беспрекословно выполняли приказы, чего, правда, нельзя было сказать о том парне, которого он нанял в прошлый раз. Приземистый коренастый человек, который вечно держался особняком, был опытным матросом и сначала казался просто чересчур спокойным человеком, но, когда в ответ на приказание он вытащил нож и бросился на капитана, Бренд увидел и понял его истинную натуру. Последовала быстрая беспощадная схватка, и, после того как все было кончено, на борту остался только один из дерущихся – Бренд. Мятежный матрос покоился на дне моря.