Тесс отерла слезы и взглянула на куклу.

– Я не могу ей довериться. Она такая по-идиотски счастливая.

– Что тебе от этого? Попробуй.

Тесс смотрела на тряпичную куклу.

– И потом пусть тебя не обманывает ее улыбка. Вглядись в нее и подумай, какая у нее жизнь. Сколько лет она носит одно и то же пыльное платье. Сидит на куче книг, но не может взять хоть одну и почитать. Боится потерять свое место. Куда ей тогда дорога? В кладовую или на чердак?

Дрожь внутри Тесс постепенно стихла. Боль в сердце немного отпустила. Она протянула руку и взяла Юджинию.

– Наверное, ей нужна смена обстановки.

– Нет, – ответила Делл. – Мне кажется, ей хочется, чтобы ее приласкали.

Тесс расчесала пальцами коричневые кудри из шерстяных ниток и посмотрела в улыбающееся нарисованное лицо. Потом, обняв ее сразу двумя руками, крепко прижала куклу к своей груди. Склонив голову, она шепнула ей:

– Я ему не нужна, Юджиния. Ему нужна Чарли, а не я.

Вместе с шепотом снова потекли слезы, менее обильные и менее болезненные. И тогда Тесс открыла душу тряпичной кукле. Она ничего от нее не утаила. И то, что она полюбила Питера, которого выбрала для нее мать, и что сама догадалась об этом только сегодня.

– Если бы Юджиния могла говорить, – заметила Делл, – она наверняка спросила бы тебя, уж не потому ли ты так горько плачешь, что он достался другой.

– Я так не думаю, – нахмурилась Тесс. – Я поняла, что всегда его любила. Но теперь поздно терзаться. Жаль только, что я огорчу родителей.

– Похоже, тебя беспокоит, что скажут родители, больше, чем твои отношения с Питером.

Тесс посадила куклу к себе на колени и потрогала пальцем ее блестящие глаза-пуговицы и круглый розовый румянец на щеках.

– Ты не понимаешь, Делл. Родители взбесятся.

– Родителям приходится мириться со многим.

– Но мои возлагали на меня огромные надежды.

– Мои тоже. Они думали, я стану врачом.

– Врачом? – удивилась Тесс.

– Как мой отец. И мой дедушка.

– И что же случилось?

Делл отпила глоток кофе и сморщилась.

– После медицинского колледжа я поняла, что выполняю чужие желания, а не свои собственные. Мне нравились книги, а не кровь и кишки.

– Моя мать этого бы не поняла. А твоя?

– Тоже нет. Как и твоя, моя мать долго не могла поверить, что люди рождаются разными. Что не все готовы идти по пути, выбранному родителями.

– Я думала, моя мать и ты были друзьями.

– Ты говоришь, друзьями? Пожалуй, да. Мы жили в одном общежитии, учились в одном колледже. Но это не значит, что мы были одинаковыми. Это также не значит, что Салли Ричардс выбрала правильный путь в жизни. А я, наоборот, неверный. Вот тебе пример. – Делл показала на полки в глубине магазина, где укрылась Марина. – Посмотри на принцессу. Посмотри на себя. Вы подруги. Ты ведь не будешь это отрицать?

Тесс смотрела на книжные полки, за которыми находились Марина и Николас. Впервые за полтора года она поняла, что они с Мариной действительно подруги.

– Да, – подтвердила она, – мы с ней друзья.

– Послушайся моего совета, Тесс. И совета моей подруги Юджинии. Прежде всего всегда оставайся самой собой. Тогда, и только тогда придет к тебе настоящая любовь.

Тряпичная кукла весело улыбалась Тесс. Тесс обняла ее и снова прижала к себе.

– Делл, как мне повезло, что мы с тобой дружим.

В этот момент откуда-то из-за полок выскочил странный Вилли Бенсон.

– Чарли тоже твоя подруга, – добавил он.

Тесс вздрогнула от неожиданности.

– Чарли, – тарахтел Вилли Бенсон, – Чарли – это мужское имя.

– Боже мой, Делл, откуда он взялся? Он теперь здесь живет?

Делл пожала плечами:

– Его выписали из больницы штата. Родственники поставили его на очередь в частную клинику.

Тесс неодобрительно покачала головой. С тех пор как больница штата начала свертывать свою деятельность, все большее число Вилли Бенсонов бродило по улицам Нортгемптона.

– У Чарли такие красивые волосы, – продолжал болтать Вилли. – Я бы хотел потрогать ее красивые волосы.

«А я, – добавила про себя Тесс, – хотела бы вырвать их по волосинке». Вместо этого она посадила Юджинию обратно на пачку книг, поцеловала ее в лоб и почувствовала, что хотя бы на сегодня боль в сердце прошла, а слезы высохли.

Грех было жаловаться на общество Тесс, когда впереди Марину ждали куда более тяжелые испытания. Отец позвонил ей и сообщил, что в пятницу Алексис приезжает в Соединенные Штаты и что Марине следует «вести себя с ней прилично».