– Это правда? – с сомнением спросила Дейзи. Конечно, у Лии есть многое, что может делать ее счастливой: она мать, у нее, она говорила, есть сын, она была членом клуба. Если бы всего этого не было, то вряд ли зрелость могла бы доставлять ей удовольствие.

– Да. Я не хотела бы вернуться к той персоне, какой я была в двадцать, даже если бы я могла снова выглядеть как тогда и испытывать те же эмоции.

– Как, должно быть, это замечательно – чувствовать такую удовлетворенность, – задумчиво произнесла Дейзи.

Паула, Мэри и Лия повернулись к ней.

– Вы тоже можете добиться этого, – убежденно сказала Лия. – Надо только верить в исполнение того, что способно принести вам счастье, и не говорить себе, что это невозможно. Напротив, убеждайте себя, что это обязательно произойдет. Ищите и найдете. Надежды и мечты не так неосуществимы, как вы думаете. Чего вы хотите, Дейзи? – спросила Лия. – Но вы должны знать, что это купель откровенных признаний. Здесь вы не можете хитрить. А если вы это сделаете, – предупредила она, – вы все испортите.

Все рассмеялись.

– Серьезно, я приобрела некоторое вещество у той леди, которая продает магические кристаллы и карты Таро, и опустила его в воду. Теперь вы не сможете сказать неправду.

– Магазин называется «Таинственные огни»? – улыбнулась Дейзи. – Не знала, что там торгуют «правдивой водой». Но у них есть прелестные карты с ангелочками. Вы покупаете колоду, и каждое утро берете по одной карте и читаете, какое послание заготовили ангелы для вас. Я знаю, что хотела бы получить. – Дейзи надеялась, что ее ангел скажет ей: «У тебя будут красивые дети». И так каждый раз, каждый раз, хотя она даже не знала, есть ли карты с такими словами.

– И какое же послание вы хотели бы получить больше всего на свете? Что сделало бы вас счастливой? – поинтересовалась Лия.

Дейзи прикусила губу. Да, трудно было быть откровенной. Она стеснялась говорить о глубоко личных вещах. Сказать, что она хочет ребенка, семью? А вдруг это прозвучит глупо? Может быть, Лия имеет в виду, не хочет ли она более пухлые губы, или живот поменьше, или еще что-то в этом роде?

– Быть счастливой для меня означает… есть столько шоколада, сколько захочу.

– Забеременей, – пошутила Паула, – тогда со спокойной совестью будешь есть за двоих.

– Прекрасная идея! – Дейзи продолжала улыбаться.

– А вы? – Лия обратилась к Пауле.

– Родить здорового ребенка, – просто сказала та. – Мальчик, девочка, большие уши, – она улыбнулась Мэри и Дейзи, – какая разница! Пусть только ребенок будет здоров, это все, чего мы с Энрико хотим.

– Ну а вы, Мэри?

Дейзи ждала, что Мэри рассмеется и превратит все в шутку, как она делала обычно, когда разговор затрагивал серьезные темы.

– Я не хочу быть одна, – тихо сказала Мэри. – И хочу я не какой-то великой страсти или чтобы меня осыпали розами и водили на гламурные вечеринки. Мне нужно общение, понимание, любовь… Дружеское объятие утром, улыбка, когда кто-то из детей скажет что-нибудь забавное… Мужчина, к которому можно прижаться, когда тебе холодно.

– То есть надежный спутник жизни? – уточнила Лия.

– Да. – Мэри поглубже опустилась в горячую бурлящую воду. – Я сыта по горло разговорами о женщинах в возрасте и сексуальных молодых мужчинах. Я не желаю напрягаться с утра до вечера.

– То есть ваши оценки поменялись? – кивнула Лия.

– Именно. Что из того, что вы нашли молодого жеребца, который способен бежать всю ночь? Он ведь не сможет притронуться к тому месту у основания шеи, где ваша кожа особенно чувствительна, и заставить вас вспомнить тот первый раз, когда он сделал это годы назад.

– Да, это правда…

И Лия, и Мэри оказались вдруг где-то далеко… Дейзи невольно ощутила легкую дрожь вины. Стало очевидно, что Лия так же одинока, как и Мэри. Они разделяли общую участь, тогда как Дейзи и Паула ухватили удачу за хвост. Паула была всем довольна, а Дейзи, хотя и была счастлива, все же ждала от жизни большего. Но может быть, она слишком многого хочет? Разве ей не достаточно ее красавца Алекса и работы, которую она так любит? Может, нельзя быть слишком жадной?

Лия любила те редкие спокойные часы в Клауд-Хилле, когда рабочий день заканчивался, но еще не наступило время обеда. Она любила тишину одиночества – тогда можно было побродить по пустынному старому дому, перебирая в памяти события дня. Ей не надо было проверять, выключена ли аппаратура и погашен ли свет, – все это лежало на сотрудниках спа. Лия любила просто бродить по дому и думать. Иногда она возвращалась мыслями в прошлое, но не часто, потому что эти воспоминания до сих пор причиняли ей боль. Время лечит, но остаются шрамы на незаживающей от горькой невозвратимой потери ране. Лии было легче думать о минувшем дне, чем углубляться в прошлое. Во всяком случае, этому ее научили годы.