— Эй, хватит дурачиться, залезай сюда.

В голове у меня возникло слово, полно и лаконично выражавшее весь спектр моих эмоций в тот момент, но из с детства привитой вежливости вслух произнести его я не могла — пришлось озвучивать свои мысли более доступными способами.

— Я не могу залезть на это дерево: слишком высоко и слишком мало точек опоры, — насколько получилось спокойным и размеренным голосом ответила я, приподнимаясь на локтях, но не торопясь вставать на ноги.

— Правда? — округлил глаза Кирм.

Его удивление было столь по-детски искренним, что я даже не смогла разозлиться.

— Правда, правда, — ворчливо буркнула я.

— Сейчас что-нибудь придумаю, — пообещал оборотень и скрылся из моего поля зрения.

С поставленной задачей Кирм справился быстро: не успела я заскучать, как вниз была скинута крепкая на вид верёвка, вернее, один её конец.

— Не хочу тебя разочаровывать, но лазание по канату мне не удавалось никогда, а это и на канат-то не тянет…

— Не будем усложнять, — усмехнулся оборотень. — Просто обвяжись, а я подниму.

Не сказать, чтобы мне понравилось болтаться между небом и землёй на врезающейся под рёбра верёвке, но такой способ подъёма был не в пример безопасней, что оправдывало все неудобства. Наверху оказалось довольно неплохо, хотя жить в столь спартанских условиях я бы не хотела: собственно, кроме сомнительной крыши над головой (которой, по-моему, при сильном ветре могло и не стать) никаких удобств жилище не предоставляло. Если Кирм не носил с собой какое-нибудь одеяло, чего, судя по тощей сумке он не делал, то даже спал здесь на голых досках. Впрочем, в «доме» нашлось самое главное — еда! Хотя, конечно, оборотень мог прихватить её из трактира… На свежесорванных листьях было выложено что-то вроде печёной картошки, несколько огурцов и кусок светло-жёлтого сыра; композицию венчала пол-литровая глиняная бутыль с небрежно залитой воском пробкой. Проблему отсутствия посуды для её распития решила вторая такая же бутылка, выуженная откуда-то Кирмом в то время, когда я осматривалась.

— Что это? — поинтересовалась я, неторопливо отковыривая воск с горлышка.

— О, это особая настойка моего приготовления, — не без гордости ответил Кирм. — Такого ты больше нигде не попробуешь!

Безапелляционно отобрав у меня бутылку, оборотень выдернул пробку… кажется, появившимся на мгновение прямо из пальца когтем… и сунул уже открытый сосуд обратно мне в руки. Идущий от жидкости запах не внушал мне желания попробовать эксклюзивный напиток, но отказываться было неудобно, да и любопытство пересиливало здравый смысл.

— За твой дебют, — предложил Кирм нехитрый тост.

— За дебют, — механически повторила я.

С глухим стуком чокнувшись бутылками, мы сделали по глотку. Вопреки моим опасениям, вкус у настойки оказался весьма приятный: в меру сладкий, немного терпкий. Зато сколько градусов в ней было, я боялась даже представить: напиток огнём пробежался от горла к желудку, требуя немедленно себя закусить. Теперь я могла в полной мере насладиться ещё одной милой мелочью, подаренной мне в качестве бонуса к ограничению срока жизни: бактерии в моей крови начисто выводили из неё алкоголь практически мгновенно, поэтому напиться я физически не могла, что в данном случае меня вполне устраивало. Кирм этого не знал и внимательно наблюдал за мной (не иначе как ждал, когда я начну орать неприличные песни и свалюсь с дерева), но, к его вящему разочарованию, никаких изменений со мной не происходило. Впечатлившись моими способностями пить не пьянея и найдя во мне благодарного дегустатора, оборотень подарил мне запечатанную бутылку своей настойки, которую я запасливо припрятала в сумку — всё в хозяйстве пригодится.

Всё было съедено и, как ни странно, выпито очень и очень быстро (по большей части, моими скромными усилиями), но мы продолжали сидеть на площадке. Мне здесь нравилось, а Кирм охотно рассказывал обо всём, о чём мне приходило в голову спросить, избегая только упоминать о себе.

На лес уже опускались сумерки, когда темы для пустой болтовни иссякли. Вокруг кружились надоедливые комары, всё также упорно игнорируя меня, но с лихвой отыгрываясь на Кирме. Оборотень поглядывал на меня с подозрением, но долгое время от вопросов воздерживался.

— Знаешь, ты странная даже для человека. Когда мы встретимся в следующий раз, я всё-таки потребую от тебя объяснений, — не выдержал Кирм, не прекращая лениво отмахиваться от набегающих полчищ насекомых.

— Могу пригрозить тебе тем же, — усмехнулась я и честно добавила, — но вряд ли мы встретимся ещё когда-либо.

— Почему же? — удивился оборотень. — Ты так уверена, что наши пути никогда больше не пересекутся, или просто не хочешь меня видеть?

— Скорее первое, — вздохнула я, уныло опуская взгляд. — Я, вероятнее всего, просто не проживу столько, чтобы ещё раз случайно увидеться с тобой, хотя я и была бы не против.

Эти слова скорее вырвались у меня, чем были произнесены сознательно — обычно я предпочитала не распространяться по поводу своего печального положения. Реакция последовала, пожалуй, не совсем ожидаемая: Кирм посерьёзнел, но никаких глупых слов сочувствия, так меня раздражающих, не выдал.

— Может, я могу помочь? Вопреки сложившемуся у тебя, наверно, мнению я многое могу.