И Тимка негромко, но отчетливо, как много раз командовал при нем отец, сказал:

— Уключины вставить, весла разобрать! — Потом: — Весла! На воду!..

И уже потерявшая ход шлюпка опять начала резать волны.

Править шлюпкой в открытом море не так уж трудно. Краснофлотцы гребли размеренно, сильно, и прошли без передышек уже около часа, когда молчание нарушил звонкий, встревоженный голос Аси:

— Вижу крест на горизонте!

— Суши весла! — скомандовал Тимка.

Краснофлотцы перестали грести, установив весла перпендикулярно бортам шлюпки и развернув лопасти параллельно воде. Взгляды всех обратились прямо по курсу шлюпки. Но даже боцману не сразу удалось разглядеть верхушку мачты на горизонте с короткой поперечной реей

— Глаза у тебя штурманские… — похвалил Асю левый баковый Шавырин.

— Крестоносец… — сказал усатый Корякин.

— Идет прямо на нас… — добавил левый средний Нехода.

Боцман молча, хмуро глядел на горизонт. И Тимка скомандовал:

— Весла!

Краснофлотцы сразу передвинули руки на ребристых валиках весел, как их положено держать при гребле.

— На воду! — скомандовал Тимка.

Весла, занесенные к носу шлюпки, одновременно забрали воду. Тимка привстал, переложив руль влево, чтобы уйти ближе к невидимому берегу.

Пот градом катил по лицам краснофлотцев, и шлюпка летела, как на гонках, но эсминец, постепенно вырастая на глазах, скоро оказался уже в нескольких кабельтовых [7] от нее. Стало ясно, что от преследования не уйти. Над палубой крестоносца взвилось облачко орудийного выстрела, и одиночный снаряд взметнул прямо по курсу шлюпки столб воды.

— Суши весла! — приказал Тимка, и не успел он вспомнить, какой должна быть команда, чтобы краснофлотцы приготовились к бою, как левый баковый Шавырин рванулся к винтовке у своих ног, и боцман взял командование шлюпкой на себя.

— Отставить! — приказал он.

Усатый левый загребной напомнил:

— У нас нет патронов.

— С нами дети… — сказал боцман и, не обращая внимания на возглас протеста, который вырвался у Тимки, приказал: — Оружие — за борт!

Винтовки полетели в воду. И сразу над головами, взбив за кормой фонтанчики воды, просвистела пулеметная очередь.

— Хэнде хох! — потребовал с эсминца усиленный мегафоном голос.

— Весла по борту! — машинально скомандовал Тимка. Весла заболтались вдоль бортов шлюпки.

— Руки вверх! — повторили с эсминца по-русски.

Боцман незаметно выдернул из кармана каган и, приподняв ногой кормовой решетчатый люк, бросил под него оружие.

Тимка хотел закричать на боцмана от обиды и злости, но тот рявкнул:

— Поднять руки!

Краснофлотцы подняли над головами тяжелые, натруженные веслами руки.

Душный спазм перехватил горло Тимки, и скорее машинально, чем сознательно, он крутнул руль вправо, Когда нос эсминца готов был перерезать шлюпку надвое. Борт ее затрещал, ударившись о скулу эсминца.

Крестоносец дал задний ход, гася скорость. Сверху, с палубы его, на шлюпку уставились автоматы.

В черном, расстегнутом на груди кителе офицер что-то сказал по-немецки.

Краснофлотцы его не поняли, но брошенный сверху штормтрап без слов говорил, что требуется от бывших краснофлотцев «Штормового».

— Поднимайся… — приказал боцман.

Никто из краснофлотцев не шевельнулся.

Офицер, выхватив из кобуры пистолет, негодующе повторил команду.

Тогда боцман поднялся и первым полез по штормтрапу на палубу эсминца. Тимку душили слезы. Но он не плакал, потому что с носа, тревожно распахнув глаза, смотрела на него Ася.

Вторым к штормтрапу подошел усатый Корякин, за ним — Нехода, потом Шавырин, Леваев и горбоносый Сабир…

Поторапливая его, офицер сунул пистолетом в скулу азербайджанца.

Тимка рванулся к нагану под решеткой, но сверху прозвучал яростный, как удар кнута, возглас:

— Краснофлотец Нефедов! Ты не один!

Тимка выпрямился. И когда офицер заорал на него, тыча пистолетом! «Циэн флагге айн!» — Тимка понял, чего он требует, но не шелохнулся, чтобы спустить бело-голубой флаг за спиной, на флагштоке.

— Циэн флагге айн! — повторил офицер и, подняв пистолет на уровень глаз, прицелился.

На палубе эсминца замерли, ожидая развязки этой неравной и непредвиденной схватки: замерли краснофлотцы со «Штормового» под наведенными на них дулами автоматов, замер экипаж крестоносца.