Минут через десять Дейзи потихоньку выскользнула из-под Эндрю, подняла покрывало и снова легла, обняв его одной рукой. Так Дейзи лежала до тех пор, пока Эндрю, повернувшись во сне, не обнял ее сам. Наконец и она заснула.

В следующий понедельник Дейзи собралась наконец побывать в палате общин.

Эндрю купил ей билет на галерею для гостей. В тот день в палате как раз должны были проходить дебаты. В два пятнадцать Дейзи вступила вместе с другими экскурсантами под величественные своды палаты, выполненные сэром Гилбертом Скоттом. Если верить программке, через пять минут начнется процессия спикера.

Ровно в два двадцать дежурящий в холле полисмен громогласно потребовал: «Шапки долой, чужестранцы!» Затем раздался такой звук, точно по мраморным плитам пола марширует в ногу целый полк солдат. Мимо «чужестранцев» проследовал мужчина в парике, черных бриджах до колен и туфлях с блестящими пряжками. Он нес на одном плече огромный золоченый жезл. За ним важно вышагивал еще один мужчина в длинном черном одеянии и парике, надетом немного набекрень. Должно быть, это и был спикер. За спиной спикера шагали еще два человека в средневековых костюмах.

Затем экскурсантов провели на галерею для гостей, и человек, одетый в черное с большим латунным диском на груди, показал Дейзи ее место. Дейзи посмотрела вниз и увидела, что человек в парике набекрень сидит теперь в другом конце зала напротив центрального прохода. По обе стороны от прохода стояли рядами обитые зеленой кожей скамейки, на которых сидели несколько мужчин и женщин. В основном они переговаривались между собой, хотя мужчина, только что вставший с одной из передних скамеек, предназначенных для членов правительства, стоял теперь за кафедрой и готовился отвечать на вопросы.

Дейзи напрасно искала глазами Эндрю. Он сказал ей, что собирается «попасться на глаза спикеру» и принять участие в дебатах по вопросам торговли. В избирательном округе Эндрю находилась небольшая шерстяная фабрика, владельцы и рабочие которой были заинтересованы в одном из пунктов билля, который будут сегодня обсуждать.

Дейзи пыталась понять, насколько тори отличаются от лейбористов. Однако она так и не смогла ответить на этот вопрос – манишки депутатов от консерваторов были безукоризненно накрахмалены, галстуки заколоты золотыми булавками, но в общем выглядели и те и другие примерно одинаково. Впрочем, сказала себе Дейзи, любые представители одной и той же профессии, когда собираются большой компанией, выглядят абсолютно одинаково. Например, журналисты.

Незадолго до окончания парламентских запросов и начала дебатов из двери за спиной спикера стали появляться все новые и новые депутаты. Жаль, что на правительственной скамье не было сегодня нового премьер-министра, Джеймса Каллагана. Неожиданно из-за спины спикера появилась Рейчел Фишер. На ней был строгий серый костюм, она перебросилась парой слов с несколькими коллегами, чему-то рассмеялась и заняла место на самой верхней скамье оппозиции.

И тут появился наконец Эндрю Харвуд. Он остановился поболтать с каким-то мужчиной, затем уселся на третью по счету скамью. Теперь все происходящее внизу приобрело для Дейзи особый смысл.

В первый раз, когда Эндрю взмахнул своим мандатом, желая привлечь внимание спикера, вместо него вызвали кого-то другого. Во второй раз спикер наконец произнес:

– Мистер Харвуд.

Дейзи не знала, что спикер был единственным человеком в палате, которому разрешалось называть депутатов по фамилии, а не произносить всякий раз: «депутат от округа такого-то».

Дейзи не могла разобрать ни слова из того, что говорил Эндрю о шерстяной промышленности Уэймера. Она целиком была поглощена самим видом Эндрю. Как уверенно и грациозно он держится. Все всяких сомнений, Эндрю Харвуд – самый симпатичный мужчина из всех присутствующих.

Эндрю вновь сел на свое место и поднял глаза в сторону галереи для гостей. Увидев Дейзи, он написал какую-то записку и отдал ее дежурному секретарю. Через несколько минут секретарь передал Дейзи сложенный вдвое листочек.

«Можешь подождать меня в центральном вестибюле? Я выйду в четыре сорок пять».

Дейзи дождалась, пока Эндрю снова поднимет голову, и несколько раз кивнула.

Дейзи и Эндрю спустились вместе по огромной лестнице с полированными дубовыми перилами на первый этаж, который заканчивался террасой, выходящей на Темзу. На террасе стояли столики, где обычно пили чай члены парламента. Отсюда открывался потрясающий вид на Темзу – баржи плыли по темно-синей воде, переливающейся в лучах июньского солнца, а подняв глаза, можно было увидеть причудливые готические башенки самого здания парламента. К их столику подходили другие члены парламента, и Эндрю представлял их всех Дейзи. Девушка чувствовала себя необыкновенно гордой и почти безоблачно счастливой.

После чая Эндрю повел Дейзи в свой кабинет. Они пересекли Нью-Пелейс-ярд, затем Бридж-стрит. Как и другие недавно избранные члены парламента, Эндрю получил кабинет не в самом Вестминстерском дворце, а в Шоу-билдинг, в нескольких минутах ходьбы от Вестминстерского дворца.

– Американцы обычно очень удивляются, увидев наши крохотные кабинетики, – предупредил девушку Эндрю. – Некоторым депутатам приходится сидеть по двое, так что, верь не верь, мне еще повезло, что досталась хотя бы эта обувная коробка.