Наутро Лиана решила, что никогда не позвонит ему больше… Их игра в самообман зашла слишком далеко, и сейчас они находились у той самой черты, переступив которую превратили бы эту иллюзию в жизнь, облекли бы ее в кровь и плоть, нарядили в красивые одежды, и даже научили бы говорить, но перестав быть иллюзией, реальностью она бы так и не стала. Сколько людей в этом мире спасаются такой иллюзорной подменой, и что самое страшное, с прошествием какого-то времени напрочь забывают, что это всего-навсего иллюзия, которую они так старательно пытались превратить в реальность собственной верой…

«Вот мы и вернулись к нашим баранам, – Лиана грустно смотрела в экран монитора. – С чего начали, к тому и пришли… Неужели действительно в этой жизни все всегда идет по спирали? Только с каждым витком становится все страшнее и страшнее. Чем больше воронка, тем сильнее тебя в нее затягивает…»

— Лиан, зайди ко мне, – заглянула в кабинет Ирина.

— Сегодня тусовка по поводу вручения премии “Серебро серебра”. Вот пресс-релиз, начало в семь вечера. Поедете вместе с фотографом. Нам нужен репортажик страницы на три. Сумеешь?

— Конечно, – Лиана быстро пробежала глазами протянутый листок. Сплошная богема – известные художники, артисты, музыканты. После вручения премий – показ коллекции модного кутюрье.

— Лианка, ты сегодня на «Серебро серебра» едешь? – ворвался в кабинет Митька.

— Я, – кивнула Лиана.

— Я сейчас у Ирки аккредитацию возьму, вместе с тобой поеду. А то что-то засиделся на работе.

— Здорово, – обрадовалась Лиана. – С интервью поможешь?

Написать статью для нее было делом плевым. Куда сложнее было разговаривать с людьми и брать интервью. Всю свою сознательную жизнь Лиана панически боялась людей. Еще в детстве для нее было страшной мукой подойти на улице к незнакомому человеку и узнать, сколько времени. Или спросить, как пройти на ту или иную улицу. Может быть, все это происходило из-за того, что когда-то мама все всегда делала за нее, и даже в восьмом классе, когда ее подружки ходили в детскую поликлинику сами, мама вызывала врача на дом, и потом сидела возле кабинета вместе с дочерью. Лиана до сих пор испытывала определенный дискомфорт, когда ей приходилось разговаривать с незнакомыми людьми. Ей приходилось долго настраиваться, уговаривать себя, но каждый раз это больше походило на прыжок в омут вниз головой. Никто не подозревал об этой ее проблеме. И со стороны – она это знала, ей об этом не раз говорили, – Лиана производила впечатление очень уверенной в себе дамы. Только Ивар да Аська знали, скольких сил ей стоит эта уверенность.

Митька в этом отношении был человеком совершенно другого склада.

— Нет проблем, – радостно улыбнулся он. – Только диктофон у Ирины не забудь взять.

Полутемный зал ресторана плыл в серебряной мгле. Организаторы расстарались, и в серебре нехватки не было. На сцене покачивалась серебряная яблоня, бликуя отраженными ветками по зеркальным стенам. Серебряные яблоки сразу вызвали у Лианы стойкую ассоциацию с первородным грехом.

«Это ж надо было додуматься, – усмехнулась она про себя. – Вручающие решили опробовать себя в роли змея-искусителя? По-моему в этом есть какая-то доля извращения. Господь изгнал Адама с Евой из рая после того, как они надкусили запретный плод, а тут наоборот, вручение этого яблочка причисляет тебя к избранным… Впрочем, избранным куда? Вот в чем вопрос…»

Затянутые в серебро девушки разносили «Мартини».

Торжественно вплывающие «звезды» и «звездочки» рангом поменьше, с неизменной охраной в двух шагах сзади, лениво оглядывались по сторонам. Телекамеры тут же кидались в их сторону, и то там, то тут в зависимости от периодичности появления знаменитостей, возникали маленькие людские водовороты. Как смогла заметить Лиана, большинство из «звезд» явно предпочитали золото – серебру и платину – золоту.

— Ну, чего? – возник рядом сияющий Митька, который уже успел потрепаться с парочкой серебряных девушек, а у одной даже выпросил телефончик. – Когда собираешься интервью брать?

— Не сейчас, – сказала Лиана. – Пусть сначала премии вручат. А после поговорим.

— Как знаешь, – пожал плечами Митька. – Только на твоем месте я бы встал вон там, – он указал туда, где находилась лестница, спускающаяся со сцены. – Большинство премируемых свалят отсюда сразу же после вручения. Их здесь лучше всего ловить.

— Хорошо, – Лиана взяла с серебряного подноса бокал с «Мартини» и пошла к лестнице.

«Премируемые, кремированные», – почему-то крутилось у нее в голове.

Заиграла бравурная музыка, на сцену взобрался человек во фраке, и священнодействие началось. Лиана смотрела, как торжественно срываются яблоки, как приглашенные толкаются у столов с закуской, норовя урвать кусочек получше, как журналисты, словно стая ворон, накидываются на очередную жертву, как оперная дива поет какой-то неудобоваримый рэп, выдавая весь этот хаос звуков за высокое искусство, как движутся по подиуму модели в серебряных вещичках, изображая из себя то ли роботов, то ли больных церебральным параличом…

«Бред какой-то, – подумала Лиана, глядя на счастливое лицо Митьки – он словно купался во всем происходящем. – Некоторые бы кучу денег не пожалели, чтобы попасть на подобную тусовку. А я стою и подыхаю от тоски. Скука смертная, и ноги очень устали, сесть хочется до безобразия!»

Последним со сцены спустился известный художник, держа в руках греховное яблоко.

— Скажите, пожалуйста, несколько слов о серебре, – попросила его Лиана и включила диктофон.

Художник поднял на нее глаза, и она увидела взгляд очень мудрого и очень уставшего человека, который абсолютно не вязался со всем окружающим антуражем.

— В нашей стране по-настоящему серебряным был только серебряный век. Больше ничего серебряного здесь не было, – художник направился к выходу.

«Значит, не одна я здесь такая, – улыбнулась про себя Лиана. – И то, слава Богу…»

Она разыскала в толпе Митьку, который изо всех сил охмурял длинноногую девицу из манекенщиц.

— Мить, я закончила, домой поеду.

— Уже? – удивился Митька. – Так рано? Самое интересное только начинается…

— Смотреть, как вся эта публика сейчас методично перепьется? – усмехнулась Лиана. – Скучно.