Шрифт:
– Документация уже отправлена. Там все тип-топ. Берг забронировал авиабилет. Я прилечу к вам в понедельник.
– Мама!
– Что такое? Как там у тебя, в Мюнхене? Вечер хороший? Я тут сижу на террасе, с озера веет ветерок. Благодать!
– Мама, я устал.
– Целую тебя.
– Я тебя тоже.
Я уже хотел положить трубку, когда мать спросила в последний момент:
– Томас?
– Да?
– А ты знаешь, где расположен Альтмарк?
– Где-то тут, в Германии. Кажется, севернее Мюнхена.
Я поплелся спать. Агнесс сменила белье. Я нырнул под легкое покрывало на гладкую простыню. Часы на церковной башне пробили два раза. Мама полуночница, сова. Я был взбудоражен и никак не мог успокоиться. В понедельник, прямо утром, я позвоню Еве и договорюсь с ней о встрече. До этого еще два с лишним дня, проклятые выходные. Я не люблю эти свободные дни, когда город пустеет, парочки разъезжаются - кто на озеро Аммерзее, кто к «Бирбихлеру» - вот он, стресс по-мюнхенски, от выходных дней. На меня нахлынуло одиночество. Мне хотелось поскорей осмотреть редакционный кабинет Александры, а если удастся, то и поговорить с Клаудией Кох. Я вообще хотел с кем-нибудь поговорить об Александре.
Я перевернулся на спину. Будь рядом со мной Алеша, мы бы не разговаривали и вообще ни о чем не думали. Почему он так и не позвонил? Я волновался. Меня донимала духота. Я положил руки под голову, закрыл глаза и тяжело вздохнул.
7
– Вчера мы выбросили мусор из пылесоса. В мешке были волосы Александры. Вот так.
Я уселся на камень рядом со Стефаном и посмотрел на бегущие мимо воды Изара, на унылые, бурые поля и холмы. Этим летом весь ландшафт вокруг Мюнхена превратился в высохшую пустыню. На ногах Стефана были новенькие кроссовки, я еще не видел на нем таких - с воздушными камерами, защитой от боковых ударов. Аппликации с металлическим отливом делали их похожими на пару маленьких гоночных болидов. Мои матерчатые туфли, напротив, были поношенные и старые. Внезапно я почувствовал, что страшно устал от всего. Солнце жгло мне череп, размягчало мозги и с незримой силой давило на веки, словно я проглотил слишком большую дозу обезболивающего. Неужели мы не могли найти место в тени? Или просто ленились его искать? Что мне вообще хотелось в тот момент? Во всяком случае, не думать.
– Александра Каспари?
– неожиданно спросил Стефан.
– Она ведь заходила ко мне совсем недавно, ну буквально несколько дней назад.
– Что? Повтори, пожалуйста!
– Мой мозг мгновенно включился.
– Ну, такая хорошенькая, темноглазая брюнетка. Пришла по твоей рекомендации.
– Совершенно верно. Почему же ты рассказываешь мне это лишь теперь?
– Почему-почему. Не мог же я предположить, что Каспари будет убита. А ты мне ничего не сказал, даже в четверг в «Дукатце», когда убийство было еще свежим.
– Чего же хотела Александра?
– Адвокат не имеет права рассказывать об этом посторонним.
– Не мели чушь. Парикмахер - никакой не посторонний. К тому же Александра оказалась у тебя по моей рекомендации.
– Бедняжка была абсолютно на пределе. Речь шла о сыне и о праве родительской опеки. Александра собиралась разводиться.
– Она боялась Холгера?
– Пожалуй.
– Иначе бы не стала консультироваться с тобой?
– Можно считать и так.
– Стефан, пожалуйста, не темни! Говори ясней!
– Муж грозил лишить ее родительских прав и все такое. Она хотела узнать у меня, следует ли ей относиться к этому всерьез. Ее очень волновал этот вопрос.
– Ну?
– Отцу не так просто получить право родительской опеки. Для этого ему придется доказывать, что мать совершает серьезные просчеты в воспитании ребенка.
– Плохо за ним смотрит, что ли?
– Да, примерно так.
– Стефан хлопнул себя по колену и встал.
– Двинемся дальше? Иначе у меня от жары поедет крыша.
– Александра с утра до вечера пропадала на работе, - сказал я.
– Много ездила. Кай довольно часто был предоставлен самому себе.
– Для судьи это еще не довод. За такие вещи не лишают родительских прав. Вероятно, в тот раз она не все мне сказала. Ведь ей требовалось лишь уточнить свои права.
– У Александры часто менялись мужчины.
– Конечно, это свидетельствует о ее легкомысленном образе жизни. Но тут сначала придется доказать, что это нанесло ущерб ребенку, что ребенок был заброшен.
– На ее беду в последнее время у мальчика возникли проблемы с наркотиками.
– Что?
– Да-да, в таком возрасте многие балуются. Но для Александры угроза Холгера стала, вероятно, объявлением войны. Поскольку мне ясно одно - сына она бы не отдала ни при каких условиях.
– Том, откуда ты все это знаешь? И почему тебя так интересует судьба Александры и ее сына?
– Александра была не только моей клиенткой - мы с ней почти дружили! И ее смерть мне не безразлична. Точно тебе говорю!
– И теперь ты решил найти убийцу? Не выдумывай! Пускай криминальная полиция его ищет. Передай им свою информацию, а сам не играй в сыщика. Бессмысленно. Я уж не говорю о том, что это может представлять для тебя опасность. Ты парикмахер, а не детектив. Занимайся тем, в чем ты больше понимаешь.