–  Я привез Еве парочку образцов нашей новой линии.

–  Я пойду, - заявил Кай. Банкетка тут стояла такая же, как в кабинете Александры. Клаудия и Кай обнялись. Кай, почти с меня ростом, пригнул голову и уткнулся лицом в ее шею, будто малый ребенок. Несколько секунд Клаудия прижимала его к себе. Потом Кай выпрямился. Уходя, протянул мне руку.

–  Чао!

–  Кай! Мне очень жалко…

У мальчика темные глаза Александры. Не расширены ли зрачки? Я подумал о наркотиках. Нет, просто его лицо чуточку опухло. От слез.

–  …такое несчастье с твоей матерью. Может, тебе нужно поговорить? Если окажешься в моих краях, загляни в салон, я буду рад.

–  Спасибо.
– Он вышел.

Клаудия на мгновение плотно сжала губы и неожиданно заявила:

–  Раз уж вы оказались здесь, пойдемте вместе пообедаем.
– Ее слова прозвучали, на мой взгляд, слишком громко и с каким-то вызовом.

–  С большой охотой. Я не прочь перекусить.

Клаудия наклонилась через стол, где аккуратными стопками лежали деловые бумаги, книги и буклеты, достала кошелек из стоявшей на полу сумочки и заботливо застегнула ее.

Мы пошли по коридору.

–  У вас в редакции все идет нормально, своим чередом, не так ли?
– спросил я.
– Несмотря на убийство?

–  Все идет нормально, - с иронией повторила Клаудия. И у меня впервые появилось ощущение, что я разговариваю с нормальным человеком.

–  А что Кай?

Войдя в лифт, Клаудия нажала на кнопку «Е». Даже при неярком освещении ее глаза казались очень голубыми. Может, она носит голубые контактные линзы? Но мне не хотелось подозревать ее в таком мухляже.

–  Каю сейчас тяжело. Но я забочусь о нем.

–  Он по-прежнему регулярно приходит в редакцию?

Клаудия кивнула - то ли портье, то ли отвечая на мой вопрос. Жара, окутавшая нас на улице, показалась мне приятной. Лишь теперь я понял, что мне все время было зябко.

–  Где будем есть?
– поинтересовался я.

–  У итальянцев на Розенкавалирплац. Согласны?

Мы шли бок о бок быстрым шагом. Светлые волосы Клаудии отзывались на каждое движение. С длинным, до щиколоток, платьем она носила туфли на плоской подошве.

–  Не знаю, рассказывала ли вам Ева о своих подозрениях.
– Клаудия взглянула на меня.

–  Вы имеете в виду историю с рекламой «Клермон»?

–  Разумеется, тут не обошлось без Кая. Совесть его нечиста, что и говорить, ведь он все время чего-то требовал от матери. Сейчас он сам уверен, что из-за него мать была вынуждена пойти на сделку с этой фирмой. Какая чепуха. Я пытаюсь его переубедить. Мальчик ведь такой неуравновешенный, еще решится на какой-нибудь крайний шаг…

–  А вы сами? Можете ли вы себе представить, чтобы Александра занималась темными делами?
– Очевидно, в редакции это была теперь самая животрепещущая тема.

–  В сущности, у нас не было тайн друг от друга, - тихо ответила Клаудия.

–  Значит, она ничего вам об этом не рассказывала?

Клаудия посмотрела на носки своих туфель.

–  Вероятно, Кай узнал об этом через свою подружку, Антье. А та, должно быть, от своей матери, Барбары. Вот так. У нас в редакции ничего не скроешь.

У итальянцев она выбрала столик с краю и заказала салат, даже не заглянув в меню. Я присоединился к ее заказу.

–  Сначала убийство, потом еще эти пересуды насчет Александры, зависть к ее успеху… Как все невероятно тяжело переносить, - сказал я.
– Тем более мальчику. Ведь речь идет о его матери.

–  Томас, вы очень чуткий.
– Клаудия - единственная из редакции, кто не называет меня «Томми».
– Знаете что? Пожалуй, вы в самом деле можете что-то сделать для Кая. Сейчас ему нужны люди, которым он может доверять, люди, с которыми дружила его мать. Возможно, с ними ему будет чуточку легче пережить первые, самые тяжелые дни.

–  Но, Клаудия, что в моих силах? Разве что идеально его подстричь.

Клаудия улыбнулась и на секунду прикрыла глаза.

–  Или просто существовать для него. Чтобы он знал это. Может, в один прекрасный день что-нибудь предпринять вместе с ним.

–  У него ведь есть подружка.

–  Александра не очень одобряла их дружбу. И я тоже. Девочка такая… как бы сказать… фанатичная. Совсем как ее мать. Вы знаете Барбару?

–  Да, я только что с ней разговаривал.

Клаудия намазала маслом ломтик хлеба.

–  Барбара одержима своим синдромом всеобщей помощницы. Антье, ее дочь, тоже стремится спасать мир. Она очень активно помогает зеленым, спасает деревья и так далее. Впрочем, возможно, она положительно влияет на Кая. Только, на мой взгляд, все равно неплохо, если у мальчика появится и собеседник-мужчина.