— Отчаяния?

— Да.

— Я, наверное, не должен был задавать вам все эти вопросы, — сказал он извиняющимся тоном, хотя знал, что должен и что задаст еще много, много других.

— Не имеет значения, — ответила она, глядя на игрушку.

Сильвестр взял бутылку, налил ей и себе и протянул Джулии стакан.

— А что было потом, когда вы вернулись домой? — спросил он. Она тогда исчезла в толпе. Он хотел пойти за ней, но не пошел.

Джулия отхлебнула виски.

— Я вышвырнула из квартиры все их вещи. Я была как сумасшедшая. Я подумала, что должна избавиться от всего этого… занялась этим… все промыла и проскребла… не могла ни с кем разговаривать… никого и не было… купила водки. Я могла допиться до смерти, но мне было все равно. Пришла любопытная соседка. Я ее, кажется, напугала своим видом, и в конечном счете именно она и напилась. Потом я вышла и долго бродила по улицам под дождем. Затем заснула в какой-то церкви, и священник… Мне очень хотелось с ним поговорить, но есть… было кое-что, о чем я не могла и не могу говорить. Я…

Ее прервал звонок в дверь.

— Вот черт! — досадливо поморщился Сильвестр и со стаканом в руке пошел открывать.

— У меня было почему-то такое чувство, что ты уже вернулся. — Крепко упираясь высокими каблуками в пол, на пороге стояла Ребенка. „Может быть, сейчас самый важный момент в моей жизни, — с тоской подумал Сильвестр, — и именно в этот момент она явилась нам мешать!“

— Ребекка! Что тебя сюда сегодня принесло?

— Молоко! — Ребекка протянула ему пакет молока. — Я шла на обед и проходила мимо твоего дома. Вот мне и пришла в голову мысль, что у меня молока много и я могла бы поделиться с тобой, если ты уже вернулся. Ну не умница ли я?

Сильвестр мысленно энергично опроверг это утверждение.

— Пригласи же меня войти! — потребовала Ребекка, надвигаясь на него. — Мы выстуживаем переднюю. Я ненадолго. Я же знаю, каков ты бываешь после долгих перелетов. Мне всего лишь убедиться, что у тебя все нормально.

— Спасибо, у меня все нормально.

— Боже мой, Сильвестр! Там у тебя за спиной собака!

— Да, собака.

— Что она здесь делает?

К ним подошел Веселый, заинтересовавшийся, но еще не решивший, как ему реагировать.

— Я рад, что она здесь.

— Не намекаешь ли ты, что не рад именно мне? Откуда она взялась?

— Это собака миссис Пайпер.

— Миссис Пайпер?

— Миссис Пайпер.

Гостья разинула рот.

— Твоей уборщицы? А что это она вздумала работать в выходной день? — спросила Ребекка шепотом.

— Мы, собственно говоря, пили и беседовали. Не хочешь ли присоединиться?

— Нет, спасибо. Слишком рано. Я так рано не пью.

— Но по американскому времени все нормально — там они все еще пьют.

— Ага, так это та самая собака, которая вертелась тогда на пороге и зарычала на меня! А какой сейчас час в Америке?

Сильвестр опрокинул в рот содержимое своего стакана.

— Ладно, входи, — сказал он, безнадежно махнув руной. — Ты только посмотри, что миссис Пайпер сотворила с садом. Это просто чудо! Миссис Пайпер, — сказал он, входя первым в комнату, — это моя бывшая секретарша Ребекка. Ребекка, познакомься, это — миссис Пайпер.

— Здравствуйте! — сказала Джулия, вставая и протягивая руку.

Ребекка пожала ее.

— Сегодня очень холодно, — растерянно выдавила она, рассматривая Джулию. — Я проходила мимо. Принесла мистеру Уайксу молока.

Джулия молча улыбнулась.

— Ну ладно, Ребекка, выпей! — Сильвестр снова наполнил свой стакан. — Ты только взгляни на сад. Чудесно! Мне кажется, что я немного перебрал.

— Тебе не следует пить после продолжительных полетов, — сказала Ребекка, направляясь в сад. — Господи! — вдруг воскликнула она, озираясь по сторонам. — А что случилось с купидоном?

— Вышел. Вместе с мусором. Вскоре после ухода Цилии.

— Теперь, видимо, моя очередь. Рада была с тобой увидеться. — Ребекка перевела взгляд на Джулию. — Я позвоню, — сказала она Сильвестру, провожавшему ее до двери.

— Ты уверена, что не хочешь выпить? — спросил он.

— Вполне уверена, — ответила, открывая дверь, Ребекка. — Увидимся! — И вышла.

— Спасибо за молоко! — прокричал ей вслед Сильвестр и, вернувшись в гостиную, свалился с хохотом в кресло. — Так о чем мы говорили?

— Расскажите мне о купидоне, — не ответив, попросила его Джулия, и Сильвестру стало ясно, что Ребекка все-таки помешала им. Джулия насторожилась. Возможность узнать что-то еще о ней была потеряна.

— О купидоне?.. Ах да, купидон! — воскликнул с отвращением Сильвестр. — Купидон Цилии. Он был ужасен; такая противная гипсовая штука. Не могу себе представить, где она разыскала это чудище. Так или иначе, но она воткнула его прямо посередине сада. Она всегда собиралась заняться садом, да так и не собралась. Потом на него взглянул кто-то, чей вкус она уважала. Да, кажется, это была Калипсо — тетушка, которая не умерла. Калипсо была слишком тактичной, чтобы позволить себе высказаться и задеть тем самым чувства Цилии, но по выражению ее лица та поняла, что опростоволосилась. Тетушка тогда еще не знала, что у Цилии нервы из железа, и щадила ее. Осознав, что дала маху, Цилия окончательно потеряла какой-либо интерес к саду, если, впрочем, он у нее был, что сомнительно. Когда она ушла от меня, чтобы снова выйти замуж за своего первого мужа — Эндрю Баттерсби, она оставила мне это творение, зато прихватила с собой все остальное, имеющее малейшую ценность. Под настроение я его выкорчевал и выбросил в мусорный ящик. В том, что я так много болтаю, Джулия Пайпер, виновато прежде всего висни, но не только оно; реакция старушки Ребекки на отсутствие купидона в саду подняла в моей памяти бурю воспоминаний. Я рассказывал вам, что наблюдал, как Цилия выносила из дома и грузила в такси вещи, в том числе телевизор и даже мой новый чайник?