В роли жены и графини Морган изо всех сил пыталась проявлять интерес ко всем делам Белфорда и собственности Синклеров. Однако частенько ей приходилось изображать энтузиазм по поводу довольно скучных предметов.

– Сколько штук вы купили в прошлом году? – терпеливо спросила она.

– Всего шесть, – ответил Джеймс. – Но, учитывая все расходы, цены выросли на два шиллинга за бочку.

Морган попыталась найти приемлемое объяснение, потерпела неудачу и решила лечь в постель. Джеймс продолжал разбираться с колонками цифр.

– Вспомнил! – просветлев лицом, произнес он. – Френсис предложил использовать новые заклепки, а они значительно дороже. Наверное, я позабыл об этом, потому что все происходило в то время, когда умирал отец.

– Ну конечно, – заметила Морган, надеясь, что он не уловил сарказма в ее голосе. Старый граф умер как раз в то время, когда в Белфорде ожидали юную невесту, так что молодого мужа, видимо, огорчили оба эти события.

Джеймс захлопнул гроссбух и удовлетворенно улыбнулся.

– Ну, вот и все, – заявил он, задувая свечи к направляясь к постели. – Очень трудно содержать счета в порядке, но, к счастью, отец научил меня этому еще в шестнадцатилетнем возрасте.

– Как предусмотрительно с его стороны, – пробормотала Морган, прижимаясь к плечу мужа. – Джеймс, я жду ребенка.

Джеймс замер. Затем осторожно взял Морган за руку.

– Я… очень рад, Морган. Наши усилия вознаграждены.

Морган обрадовалась, что ночь слишком темна и Джеймс не видит выражения ее лица. Она еле сдерживалась, чтобы не высказать нечто злобное и обидное. Усилия, ну надо же! Она подумала, что ему все-таки нравилось заниматься с ней любовью, хотя сама при этом не получала ни малейшего удовольствия.

– Малыш, наверное, появится на свет в начале следующего года, – наконец выговорила она, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.

– Нужно срочно пригласить доктора Уимбла, – озабоченно произнес Джеймс. – Он хороший специалист и превосходно помогал Люси, хотя она весьма болезненна. Думаю, мы должны последовать примеру Люси и Френсиса и воздержаться от, хм, исполнения супружеских обязанностей, пока малыш не родится.

Глаза Морган широко открылись от удивления. По правде говоря, она не думала о том, что Джеймс вновь пожелает интимных отношений. Но его слова прояснили несколько моментов: Джеймс хочет не столько ее, сколько наследника; здоровье Люси вовсе не так крепко, как Морган полагала вначале; воздержание Френсиса в некоторой степени объясняет его измены жене. Но это вовсе не извиняет его, подумала она, сочувствуя, разумеется, Люси, а не Френсису. А больше всего самой себе.

Надежды на богатый урожай растаяли с чередой проливных дождей. И Джеймс, и Френсис проклинали погоду, но старались поддержать упавших духом арендаторов. Для Морган лето оказалось тоскливым, приходилось почти все время сидеть в замке. Единственной отрадой были разговоры со старой графиней и Люси, да редкие игры с детишками. Но подавленное настроение переросло в отчаяние, когда она получила письмо из Фокс-Холла с известием о казни сэра Томаса Мора и епископа Фишера. «Сэр Томас отважно шел на смерть, – писал сэр Эдмунд, – все время шутил. Его голову выставили на лондонском мосту, но его несчастная дочь Мэг похитила ее ночью и похоронила».

Морган проплакала целый час; она оплакивала не только сэра Томаса Мора и Фишера, но и себя. За ленчем она рассказала Джеймсу о случившемся, но тот лишь кивнул в ответ:

– Со стороны Мора и Фишера было неразумно бросать вызов самому королю. Фишер уже состарился, но Мор еще долгие годы мог приносить пользу государству.

Морган так растерялась, что не сразу нашлась что ответить. Она не могла понять равнодушия мужа, его прагматичного отношения к жертве Мора. Всю вторую половину дня она пребывала во взвинченном состоянии и, в конце концов, повинуясь импульсу, пошла искать Френсиса и нашла его в библиотеке.

Она лишь однажды была в этой маленькой комнате, сразу после приезда, когда Люси показывала ей замок. Все свободное пространство было занято книгами, и если в остальном Френсис был ужасным неряхой, то здесь царил образцовый порядок.

Серые глаза удивленно глянули на нее, когда Морган появилась на пороге. С той стычки на террасе, в июне, они больше ни разу не общались, за исключением обмена дежурными приветствиями в присутствии посторонних.

– Ну? – вместо приветствия недовольно буркнул Френсис.

Морган и так было не по себе, и грубость Френсиса окончательно выбила ее из колеи. Она буквально рухнула в кресло напротив него.

– У моего отца тоже есть интересные книги и морские карты, – пролепетала она. Френсис с недоумением посмотрел на Морган, но это ни сколько ее не удивило.

– Не сомневаюсь. Что еще обсудим, виды на урожай?

Морган положила дрожащие руки на колени.

– Ну, я понимаю, что это серьезная тема. Правда, что если в Шотландии начнется голод, может разразиться война?