Шрифт:
— Вот, держи, хватит? — Павел Егорович вынул несколько смятых рублевок.
Шофер открыл борт, подставил доски. Кобыла торжественно спустилась на землю. А Кларки так обрадовался, что дал круг почета галопом вокруг грузовика, подняв целое облако пыли.
— Ну вот, сделали доброе дело, теперь и дальше идти можно — улыбался Павел Егорович.
Пока наши герои, болтая между собой, шагают по узким лесным тропкам, вернемся к началу нашей истории. И посмотрим, что происходило в стране Кларки после гибели его сородичей.
Едва стихли последние крики, как шаман вошел на пепелище. Вслед за ним вбежали победители и стали собирать нехитрые пожитки, уцелевшие в огне.
Шамана не интересовали вещи. Волоча медвежьей шкурой по тлеющим углям, он осматривал убитых. На взрослых он бросал равнодушный взгляд, но вот детей тщательно переворачивал, заглядывал в лица, стерев копоть и грязь. Убедившись в ошибке, шагал к следующему телу. Его лицо постепенно становилось все недовольнее и злее.
Он бродил по стойбищу, приказывал воинам разбирать полусгоревшие хижины. Но все было напрасно – Кларки словно растворился в воздухе. А искал шаман, конечно же, нашего кентаврёнка.
Осмотрев всех, уже отчаявшись, шаман подошел к задней стенке забора и тут же увидел сдвинутые в сторону доски. Он с трудом протиснулся в щель, увидел тропинку, идущую вверх и сразу все понял, воспрял духом. Уж теперь-то беглец будет схвачен!
И шаман получит наконец-то заветный медальон...
Глава пятая
Ну, и кто придумал, что пешие прогулки полезны для здоровья? Если это так, то Валька оздоровился лет на двести вперед. Через полчаса он перестал поддерживать беседу, через час натер ноги в своих супермодных кроссовках, а через полтора часа его пришлось посадить верхом на спасенную кобылу с редким именем Маруська. Кларки и Павел Егорович посмеивались над всадником, но им то что, лесным жителям, им не понять тонкую натуру городского романтика.
К полудню наконец-то добрались. Домик выглядел очень сказочно, маленький, бревенчатый, полускрытый в тени густых деревьев, он весьма напоминал избушку на курьих ножках, присевшую отдохнуть.
Едва вошли, Валька перебрался на лежанку и блаженно застыл. Вот оно какое, оказывается, счастье!
— Вы тут располагайтесь, а я пойду рыбки пожарю. Татьяна Сергеевна положила три карпика, душевная женщина. — сказал Павел Егорович.
Валька немного отлежался, стянул эти чертовы кроссовки, и пересел к столу.
— Кларки, иди, посмотрим медальончик твой, может починить получится.
Кентаврёнок перебрался поближе.
Валя достал золотой кружок, заботливо завернутый в половинку тетрадного листа, из кармана и положил на стол. Мальчишки склонились над ним.
Цепочка целая, повезло, просто застежка оказалась слабоватой, не выдержала небольшой потасовки.
Сам же медальончик выглядел как-то неброско. Он был без каких-либо надписей, рисунков, больше всего напоминал карманные часы-«луковицу», только раза в три меньше.
Валька и так, и эдак вертел его в пальцах, с надеждой заглянуть внутрь. Бесполезно – не было ни малейшей щели. Но, внимательно присмотревшись, мальчик заметил сбоку крохотное отверстие, не больше макового зернышка.
У Вальки загорелись глаза в предвкушении тайны.
— Дядя Паша! А где у вас иголки?! — крикнул он.
— Посмотри там наверху, в жестянке, на полке где-то. — ответил Павел Егорович со двора, где он чистил рыбу, и усмехнулся про себя: — Чего это он пришивать надумал, хвост, как у кентаврёнка, что ли?
Мальчишка подставил табуретку, прыгнул на нее, стянул с полки небольшую коробку из-под чая, поискал среди катушек и пуговиц самую тонкую иглу, осторожно вставил ее в отверстие, нажал.
Медальончик неслышно щелкнул и крышка поднялась. Исследователи затаили дыхание.
— Ты уже открывал его? — шепотом спросил Валька.
— Нет, я и не знал даже, что открыть можно, мне папа подарил, когда я родился. А ему его отец, это у нас в роду так повелось, старшему сыну талисман передавать. — тоже вполголоса отвечал Кларки.
Валька кивнул, продолжая разглядывать медальон. Потом он аккуратно положил его на стол, взял из рюкзака бинокль, скрутил линзу. Так то оно получше будет.
В центре находился черный опал, над ним, чуть меньше размером – нежно-синий сапфир, под ним – ярко-красный рубин, справа зеленоватый изумруд, а слева матово-желтый полупрозрачный янтарик (не зря отец у Вальки был геологом, в камешках мальчик с пеленок разбирался) Камни были небольшие, размером с ноготь у него на мизинце. Вся эта конструкция очень напоминала компас, только без стрелки.