Этот сад они тоже пересекли и миновали изящную бамбуковую калитку — и тут глазам Киндаити открылся великолепный сад хризантем. Хотя Киндаити не был склонен к любованию подобными вещами, но даже он не мог не подивиться его пышности.

По ту сторону чисто выметенной площадки из белого песка стояло изысканное строение, вероятно, чайный домик. Его окружали ряды хризантем, укрытых решетчатым экраном.

Крупные цветы разных сортов — помпонные, плакучие, игольчатые — наполняли намокший сад своим ароматом.

— Это здесь. Ужасное зрелище… — прошептал Фурудатэ высоким нервным голосом, все еще держа Киндаити за руку.

Перед хризантемами лицом ко входу в чайный домик застыли в молчании несколько полицейских. Фурудатэ потащил Киндаити к ним.

— Взгляните, господин Киндаити. Взгляните на это лицо.

Растолкав полицейских, Киндаити остановился перед хризантемами. Он вспомнил слова Фурудатэ: «Макака? Он просто садовник — мастер выращивания хризантем, который не блещет умом. А сейчас он с головой ушел в создание хризантемовых кукол». Да, там стояли хризантемовые куклы Макаки, стояли, представляя сцену из спектакля Театра кабуки «Сад хризантем», спектакля об одном из легендарных героев Японии.

В центре возвышался старый генерал Киити с длинными волосами, завязанными за спиной. Рядом с ним — его дочь, принцесса Минадзуру, в развевающемся кимоно с длинными рукавами. Молодой слуга Торадзо и еще один слуга, Тиэнаи, застыли в поклоне перед Киити по правую и по левую руку от него, а сзади в полумраке, как злой дух, стоял злодей Танкай.

Одним взглядом окинув сцену, Киндаити сразу понял, что хризантемные куклы сделаны похожими на членов семьи Инугами. Главное действующее лицо Киити — покойный Сахэй, а принцесса Минадзуру — Тамаё. Молодой слуга Торадзо, на самом деле переодетый герой самурай Усивака, очень походил на Киё в маске, а слуга Тиэнаи, на самом деле оруженосец, — на Томо. Зато Танкай, злодей, напоминал…

Киндаити вгляделся в смутный полумрак, вздрогнул и оцепенел, словно сквозь его тело пропустили электрический разряд.

У злодея Танкая, конечно, было лицо Такэ. Но… но… но хотя Танкаю полагалось иметь длинные волосы, у этого Танкая волосы были коротко подстрижены и аккуратно разделены пробором слева, как у человека нашего времени. И какое реалистически бледное, мрачное лицо!

Киндаити дернулся, словно получил еще один удар током. Разряд пронзил его, он невольно сделал шаг ближе.

— Это… это… — Он онемел, язык словно прилип к небу.

Киндаити перегнулся через перила, вцепившись в ее зеленые бамбуковые перекладины так, словно собирался переломить их. И в этот момент голова Танкая качнулась раз, потом другой, словно кивая, и скатилась с плеч на землю.

Киндаити запищал, как лягушка, на которую наступили, и невольно отскочил назад.

Голова Танкая — нет, голова Такэ, отрезанная, лежала на земле, и из обрубка шеи, покрытой запекшейся черно-красной кровью, вываливалась бесформенная масса внутренностей. Это была кошмарная голова, явившаяся из преисподней.

— Это, это… — После нескольких секунд оцепенелого молчания Киндаити, задыхаясь, смог выговорить: — З-значит, Такэ убит.

Фурудатэ и полицейские молча кивнули в ответ.

— Убийца отрезал ему г-голову и пристроил на место головы хризантемовой куклы.

Адвокат и полицейские снова кивнули.

— Н-но зачем так себя затруднять?

Никто не произнес ни слова.

— Не припомню, чтобы такое случалось раньше, чтобы голову лишали тела. Тела без голов время от времени встречаются. Но в таких случаях убийца отсекает голову, чтобы затруднить опознание тела, и всегда прячет ее. А здесь? Зачем эту голову выставили напоказ?

— В том-то и дело, господин Киндаити. Преступник, кто бы это ни был, убил Такэ и почему-то решил не просто бросить тело, а отрезать ему голову, принести ее сюда и пристроить на хризантемовой кукле. Зачем?

— Действительно, зачем? — повторил Киндаити. — С какой целью?

— Вот и мне хотелось бы это знать. — Слова эти произнес начальник полицейского управления Насу, инспектор Татибана, по прозвищу Барсук, кряжистый, пузатый, но весьма представительный человек с маленькой седой головой, насаженной на плотное тело.

Инспектор Татибана и Киндаити были уже знакомы. Читатель помнит, что наш детектив был допрошен полицией Насу после убийства Тоёитиро Вакабаяси. Татибана позже навел справки в токийской полиции о Киндаити и, должно быть, получил ответы необычайно лестные для частного детектива, потому что стал, хотя все еще с сомнением, но уже и с любопытством и даже с некоторым трепетом поглядывать на этого заикающегося человека, всегда столь неуместно одетого, мелковатого в кости и с нечесаными волосами.