Шрифт:
— Они не читают сутр.
Чанши спросил:
— Тогда они, [вероятно], занимаются медитацией?
Наставник отвечал:
— Они не занимаются медитацией.
Чанши сказал:
— И сутр они не читают, и медитацией они не занимаются. Что же они, в конце концов, делают?
Наставник отвечал:
— Ничего, кроме того, что обучаются быть Буддами и Патриархами.
Чанши сказал:
— Золотые опилки хоть и драгоценны, но, попав в глаз, становятся бельмом[1]. Что ты об этом думаешь?
Наставник отвечал:
— А я-то считал тебя простачком!
Примечания
[1] Золотые опилки хоть и драгоценны, но, попав в глаз, становятся бельмом (Цзинь се суй гуй ло янь чэн и). — Широко распространенное во времена Линь-цзи изречение. Смысл его в том, что устное произнесение чаньских текстов и упражнений очень ценно (как золото), но будучи прочитаны по книге («попав в глаза»), они становятся помехой для постижения истины (как «бельмо»).
§ 108
Наставник спросил Син-шаня:[1]
— Что означают «земля под открытым небом и белый бык»?[2]
Шань отвечал:
— Хун-хун[3].
Наставник спросил:
— Ты немой, что ли?
[Син]-шань спросил:
— А вы, почтеннейший, что об этом думаете?
Наставник отвечал:
— Такая скотина!
Примечания
[1] Син-шань — некий Цзянь-хун, живший в горах Синшань (окрестности совр. Пекина).
[2] Земля под открытым небом и белый бык (лу ди бай ню) — намек на притчу о горящем доме из «Лотосовой сутры», рассказывающую, как некий хозяин с помощью разных посулов выводит своих детей из объятого пламенем дома. Дети усаживаются на голую землю («земля под открытым небом» символизирует спасение от огня или освобождение) и ждут повозку, запряженную белым быком (последний символизирует Большую Колесницу).
[3] Хун-хун — звукоподражание невнятному ответу, что-то вроде нашего «му».
§ 109
Наставник спросил Лэ-пу:
— Издавна одни люди прибегали к палке, а другие к [возгласу] кхэ. Которые же ближе [к истине]?
[Лэ]-пу отвечал:
Ни одни, ни другие не стали ближе [к истине].
Наставник спросил:
— А как, по-твоему, стать ближе?
[Лэ]-пу произнес кхэ. Тогда Наставник ударил его.
§ 110
Наставник, видя, что подходит монах, простер к нему руки. Монах ничего не сказал.
Наставник спросил:
— Тебе понятно?
Монах отвечал:
— Нет, не понятно.
Наставник сказал:
— Хунь-лунь непробиваем. Даю тебе две медные монеты[1].
Примечания
[1] Хунь-лунь непробиваем. Даю тебе две медные монеты (Хунь-лунь бо букай юй жу лян вэнь цянь). — Выражение трактуется неоднозначно. Хунь-лунь — это и название горной цепи на крайнем западе Китая, и обозначение неорганизованного хаоса. «Непробиваемым» может быть и то и другое. «Две медные монеты» Наставник мог дать бестолковому монаху, чтобы тот шел себе дальше. Демьевиль же считает, что две руки, простертые к монаху, и две монеты — это намек на дуализм.
§ 111
Да-цзюе[1] пришел навестить [Линь-цзи]. Наставник поднял свою мухогонку. Да-цзюе разостлал свою подстилку[2]. Наставник бросил свою мухогонку. Да-цзюе собрал свою подстилку и вошел в Зал сангхи.
Все монахи сказали:
— Не земляком ли приходится Наставнику этот монах: он не поклонился и при этом не удостоился палки?
Услышав такое, Наставник послал за [Да]-цзюе. Когда [Да]-цзюе вышел, Наставник сказал:
— Все говорят, что ты еще не приветствовал Почтенного.
— Как поживаете? — спросил [Да]-цзюе и присоединился к монахам.
Примечания
[1] Да-цзюе. — Прозвище свое («Великое просветление») он получил по названию монастыря, в котором находился. Про Да-цзюе известно, что он был учеником либо Хуан-бо, либо Линь-цзи.
[2] Разостлал свою подстилку (Шоу цзоцзюй). — Подстилку расстилали, чтобы приветствовать старшего по положению; такую подстилку или коврик монах всегда имел при себе, используя ее также для сидения и сна.