Она подумала про свои чеки. Следовало узнать, имела ли значение в этом месте ее единственная «акция». Чек лежал во внешнем кармане лыжных брюк, но в такой обстановке ей вряд ли удастся спокойно изучить его. Катрин извинилась и поднялась, чтобы выйти. Спускаясь к туалету в подвал, Катрин поймала себя на том, что ей не очень весело. Скромных карманных денег должно было бы хватить на спуск. Катрин рассмеялась своим мыслям. Сперва куплю чересседельник, затем поводья, затем седло и когда-нибудь – подходящую ко всему этому набору лошадь. Не всегда надо следовать старым традициям, пошла она в своих мыслях дальше и, зайдя в умывальник, вытащила чеки. Тот, что действовал в «Зеннхютте», лежал сверху, для «Флексенхойзле» она уже отдала, оставались лишь «Хоспицальм» и «Гольденерберг». Где было последнее заведение, она не знала, но сейчас это не играло никакой роли. Здесь, во всяком случае, она могла спокойно выпить стаканчик красного вина. Она вышла из туалета в хорошем настроении и чуть не столкнулась с Роксаной, желавшей попасть внутрь.

– Ах, – сказала Роксана, а Катрин испугалась сама не зная чего.

Лыжный костюм Роксаны был влажный, она держала в левой руке шапочку и очки. Совершенно точно – только что с трассы.

– Ты тоже здесь?

Молодые женщины остановились друг против друга.

– Почему нет? – услышала Катрин свой собственный голос.

– Значит, Жан со своей шайкой тоже!

– Он сидит с несколькими людьми возле камина, это точно.

«Почему я вообще должна ей отвечать», – в тот же момент спросила она себя.

Было ясно – Роксана ее не выносит.

– Вот уж не могла себе представить, что все произойдет так быстро! – с этими словами Роксана взялась за ручку двери, ведущей в туалет, и скрылась за ней.

Катрин посмотрела ей вслед. Что значит «все произойдет так быстро»? О чем она позволяет себе болтать? Все здесь говорят какими-то загадками. Да еще это дурацкое стихотворение. Катрин поморщилась и направилась по коридору обратно к лестнице, ведущей наверх. На площадке перед входной дверью она вынуждена была остановиться: целая группа юных сноубордистов готовилась выступить на трассу.

– Классный мужик, – произнесла молоденькая девушка, обращаясь к юноше, надевавшему на голову шерстяную вязаную шапочку. – Однажды пригласил весь обслуживающий персонал во Францию. Моя мать тоже была там! Отель – супер, казино, все!

– Ну, с восьмьюдесятью миллионами взяток он может себе это позволить!

Парень натянул шапку пониже.

– А что, он хуже других? – насмешливо продолжала девица. – Другие тоже берут, но при этом ничего не делают. В конце концов, никому это особого вреда не приносило, а вся его жизнь зависела от этих денег. Он их не требовал, ему просто их предлагали из чистой дружбы!

– Может, тебе его попробовать подцепить?

Парень проскользнул мимо Катрин к двери.

Девица скривилась, словно собираясь сказать что-то едкое, но передумала и повернулась к своим друзьям.

– Да бросьте вы, – сказала девушка из той же компании. – С деньгами он решит все свои проблемы!

– В клинике деньги ни для кого не проблема. Речь просто о жесте!

– Для Кая нет никакой разницы, ты же знаешь. Деньги, политика, коррупция – все едино!

Она заметила Катрин, застывшую в ожидании, и отступила, чтобы дать ей пройти.

Катрин услышала, как девушки перешептываются друг с другом:

– Это не та, что сидит с ним за одним столиком?

Катрин поняла, что говорят о ней. Она сидит за столиком – да, но при чем здесь восемьдесят миллионов? Не мыслимая сумма. Она решила не зацикливаться. Пусть болтают, что хотят.

Когда она вернулась к своей компании, число посадочных мест за столиком увеличилось еще на два стула. Рядом с Катрин оказались молоденькая девушка, пожалуй, моложе, чем сама Катрин, и мужчина лет пятидесяти, должно быть, ее отец. Катрин поприветствовала их и чуть отодвинула свой стул. Все сидевшие за столом были погружены в какой-то разговор, таким образом, она получила возможность изучить свою соседку получше. Девушка была не просто симпатичная – она обладала кукольной красотой. Черты ее лица были настолько безукоризненны, что не требовали никакой корректировки. Высокие скулы, точеный маленький носик, брови идеальной формы и губы, которые по форме могли поспорить с губами Брижит Бардо. Темно-каштановые волосы струились по плечам так, что можно было подумать, девушка только что от парикмахера, а не пришла с мокрой улицы.

Катрин изучала ее краем глаза, делая маленькие глотки из своего бокала и взяв с блюда, стоявшего неподалеку на столе, кусочек сыра. Спустя какое-то время Катрин пришло в голову, что соседка до сих пор не произнесла ни слова. Красавица сидела абсолютно спокойно и медленно рассматривала всех гостей по очереди, не делая ни малейшей попытки вступить в разговор.

У Катрин возникло подозрение, что куколка вообще не понимает, о чем говорят. Должно быть, иностранка. Катрин сделала еще один приличный глоток, съела ломтик сыра и попыталась заговорить с соседкой.

– Вы живете здесь, в Санкт-Кристофе? – спросила она.

С легким отпечатком удивления на лице красотка повернулась к ней. По-видимому, она не была готова к тому, что с ней могут заговорить.

Катрин сразу стало ясно, что девица вообще ничего не поняла. Скорее всего, Голливуд, американка. Катрин уже собралась было повторить вопрос по-английски, как неожиданно куколка открыла свой ротик.

– Мы живем в «Пост» в Лехе. Наши друзья живут здесь, в Санкт-Кристофе. В «Хоспице».

Катрин едва не свалилась под стол. Итак, она могла блистать здесь только своей красотой. Диалект был сногсшибательный. Саксонка!