– Здесь есть разумные, нормальные женщины? – медленно спросила Катрин. – Или только такие игрушки, как Лили, преобразовательницы мира, как Изабелла, и гиены, как Роксана?

– Отчего же? Очень многие!

– Ах! И где же?

Он сделал все охватывающее движение рукой:

– Повсюду!

– А конкретно?

– Эли, к примеру.

– Эли уехала!

– Да, она сама поняла, что такие есть. Разумная женщина!

Катрин сурово посмотрела на Герхарда и начала есть.

Вот это да! Кто знает, может быть, одному из них действительно удалось бы ее уговорить… Хорошее настроение, алкоголь, туда-сюда – и готово. Нечего и думать, что, если бы она узнала о сговоре после происшедшего, тот, кому это удалось, был бы просто убит ею же.

– Тебе вообще карпаччо по вкусу? – Герхард указал своей вилкой в ее тарелку. – Что-то мне не кажется, будто ты ешь это с удовольствием.

Ах, так это было карпаччо? Она вообще не задумывалась в тот момент, что кладет себе в рот. Если бы Эвальд принес папье-маше, съела бы и его. Катрин пожала плечами и продолжила ужинать.

– Оливер сказал, что у тебя прекрасный аппетит, и это позволяет надеяться на многое.

Она бросила вилку:

– Ну, это слишком! Пусть лучше не попадается мне под руку!

– Тсс, – прошептал Герхард. – Этого он как раз и хочет.

Катрин снова взяла вилку в руку.

– Знаешь что? Мне все больше и больше кажется, что в твоем рассказе нет ни слова правды. У тебя по причине перелома ребер карты совсем никудышные, и ты пытаешься «опустить» в моих глазах всех остальных, чтобы не оставить шансов никому. В действительности именно ты положил на меня глаз. А все остальное – дешевый треп!

Герхард ухмыльнулся:

– И это возможно…

– Ты дурак!

Он кивнул.

– И это тоже возможно.

В течение следующего часа они избегали возвращаться к этой теме, но Катрин все время спрашивала себя, как она должна реагировать, если Матиас или Оливер подсядут к их столу. Жан сидел за своим столиком спиной к ним и непринужденно болтал с Роксаной. Может, у них теперь опять семейная идиллия, и у Жана больше нет никаких намерений в отношении Катрин? На самом деле Катрин не знала, чему верить. Она вспомнила о неизвестном, который подсовывал ей под дверь глупые записки. Кажется, этот тип хотел преподнести ей сегодня ночью сюрприз? На всякий случай надо прихватить из бара меч.

– Как насчет дискотеки сегодня вечером? – спросил Герхард, когда они закончили с десертом.

Кстати, на дискотеке здесь она еще не была. Можно не плохо скоротать время до встречи с этим сочинителем.

– Прямо сейчас?

Герхард посмотрел на часы и задумался.

– В принципе еще рановато, но поскольку сегодня наверняка все направятся туда, можно и прямо сейчас!

Катрин хотела было вскочить, но заставила себя сидеть на месте.

– Но… Что я там буду делать с тобой? С твоими ребрами танцевать ты не сможешь, это точно.

Герхард горько усмехнулся:

– Зато я могу присматривать за тобой.

– Ха! Попробуй! – Катрин огляделась. – Но я пойду сначала переоденусь.

Герхард пообещал ждать в холле, она вошла в лифт и нажала кнопку своего этажа. Необходимо было прослушать голосовую почту и переодеться в джинсы и туфли для танцев. Катрин во время ужина решила, что не следует вычеркивать из жизни оставшиеся дни отпуска только из-за того, что рассказал ей Герхард. В конце концов, следовало подумать, как повернуть ситуацию в свою пользу.

Жужжа себе под нос, девушка отперла дверь номера и остановилась как вкопанная. У ее ног стоял букет цветов, а рядом завернутый в золотую подарочную бумагу сверток. Она чуть не опрокинула все это, открывая дверь. Катрин затворила ее и аккуратно обошла композицию. Как это могло попасть в номер? Кто-то побывал тут. Кто? Тайный поклонник, что писал ей письма? Но как? Пройдя, словно привидение, через закрытую дверь?

Букет был огромный. Красные розы в отрезанном от всего света, заваленном снегом Цюрсе? Одно это уже поражало воображение. Катрин буркнула себе что-то под нос и подняла с пола подарок в золотистой обертке. Похоже, горничная по чьему-то указанию устроила этот натюрморт, больше было некому.

Это и есть тот самый сюрприз, который обещал тайный воздыхатель в своем письме? Не так уж плохо, нечто совсем иное, чем-то, что она себе представляла. Катрин осторожно начала разворачивать золотистую бумагу. Села на кровать. Сняла бумагу совсем. У нее на коленях лежала белая коробочка. Катрин помедлила. Что, если она сейчас снимет крышку, а оттуда выскочит страшный паук-птицеед? Или скорпион? «Но ты же друг животных», сказала она себе и быстро сняла крышку. Внутри лежала еще одна коробочка – поменьше, из голубой кожи. Теперь так будет до бесконечности? Катрин вынула вторую коробку и повертела перед глазами. Весьма достойно. В значительно меньшей степени похоже на домик паука, чем на шкатулочку для драгоценностей. Ее пальцы замерли возле магнитного замочка. Что же это может быть? И самое главное: от кого? Она открыла. На темно-синей подушечке лежала серебряная цепочка, на которой был кулон с бриллиантом. Катрин затаила дыхание. Ей в жизни не приходилось видеть ничего похожего. Это должно стоить целое состояние. Катрин осторожно взяла украшение и разложила у себя на ладони. Кулон был не особенно велик, но выполнен в высшей степени великолепно. Бриллиант переливался в ее руке всеми цветами радуги. Она подошла к зеркалу в ванной и приложила сокровище к груди. С черным платьем вещица смотрелась сказочно. Катрин повернулась перед зеркалом и так, и эдак и благоговейно замерла. А наяву ли все это? И для нее ли? Не по адресу доставленный подарок? Может, Элко решил замолить грех перед Изабеллой или Жан – зазвать свою Роксану в семейную постель?