— Может, я заблудилась? — мелькнула тревожная мысль. За восемнадцать лет, проведенные здесь, лес так и не стал настоящим домом для Свельд.

Но испуг отступил, когда заросли поредели. Вдали замерцала гладь небольшого синего озерца, говорившего, что она вскоре доберется до дома. Не раздеваясь, Свельд бросилась в теплую воду и поплыла. Выйдя на берег, она даже не стала отжимать платье и волосы. Взобравшись на невысокий пригорок, она посмотрела вниз, на поляну, где рядом с большими дроммами приютился маленький домик.

Неподалеку пылал костер, над которым висел небольшой медный чан. Рядом с ним, наклонившись к корзине, доверху полной лесными ягодами, сидела девушка. Обрывая зеленые листья и черенки, она быстро бросала сочные ягоды в бронзовый таз, почерневший от времени.

Ее сходство со Свельд было столь поразительным, что любой бы мог спутать их, если бы не оттенок волос, отливавших не золотом спелой пшеницы, а снежной голубизной. И глаза… Синяя бездна, полная ярких искр, больше смущала, чем согревала, будя в душе трепет и непонятный страх.

Свельд не успела спуститься с пригорка, как девушка у костра, позабыв о корзине и ягодах, бросилась к ней:

— Что случилось? Что с тобой, Свельд?!

И, обняв сестру, Свельд, утирая внезапно проступившие слезы, шепнула ей:

— Руни, он все же пришел, твой Герой!

Это случилось чуть меньше девятнадцати зим назад. Для Мероны ничто не сулило больших перемен. Она знала, что ее жизнь на закате. Уже пятьдесят, а ни мужа, ни детей, ни хорошего справного дома. Она понимала, что для деревни всегда будет Чокнутой.

— Не от мира сего! — говорили соседки, стуча себя по лбу.

Мерона в душе понимала, что они, в общем-то, правы, но ничего не могла уже сделать с собой.

— Слишком много слушала сказок, вот и повредилась умом! — всякий раз говорила в сердцах мать. — Красива, и силы хватает, а разума нет!

Когда все молодые девчонки искали себе женихов, дочь бродила по лесу, мечтая непонятно о чем. Даже домом заняться она не могла: вроде знает, что и как нужно сделать, да только без души, без желания. Так и просидела одна в старых девах.

После смерти родителей эта дуреха не только не смогла приумножить достаток, но просто развалила хозяйство. А на попреки соседок она отвечала: “Мне хватит того, что имею, а больше — зачем?”

— Поголодаешь — поймешь! — хотелось ответить хорошим хозяйкам, но они знали: Мерона с голоду не умрет, у нее был особый дар находить дары Леса, как она называла грибы, орехи и ягоды. Да и рыбу деревянным копьем она била получше многих мужчин. Это тоже служило в деревне предметом насмешек: неженское дело!

Прохладный осенний денек мало чем отличался от остальных. Ранним утром Мерона, закрыв покосившийся домик, отправилась в лес. Любопытным соседкам хватило лишь взгляда, чтобы понять: заготовки идут полным ходом. (Большую корзину и короб из кусков светло-желтой коры знали все.)

— Интересно, вернется к обеду? — спросила у матери девочка лет десяти, доставая ведро из колодца.

— Вряд ли! Пробродит до темноты.

— Так ведь дождь собирается…

— Ну и что? Ты же знаешь, она не боится грозы.

Мерону и впрямь не пугали холодные ливни. Сначала мужчины поговаривали, что деревенская дурочка знает какую-то тайну, поскольку идет в лес перед грозой, но женщины им не верили:

— Что? Мерона и колдовство? Не смешите! Она просто знает, где спрятаться. Если полжизни проводишь в чащобе, то сможешь найти и большую нору, и дупло!

Они были правы. Мерона по ряду привычных примет могла быстро понять, когда хлынет ливень, и находила, где спрятаться. Плотная крона старого дромма, пещера или жилище крупного зверя, брошенное хозяином, выручали ее. И лесная сторожка, что была найдена ею три года назад.

Собирая ягоды, женщина вышла к старому домику. Плотные заросли цепких колючих кустарников, окружавших его, почти скрыли строеньице. Домик пустовал уже много лет, так как окна были выбиты, а дощатые двери, слетев с проржавевших петель, мирно лежали в высокой зеленой траве. Но невысокие стены были крепкими, крыша еще не текла, а в печи из булыжников, слепленных глиной, легко разгорался огонь.

Любая хозяйка была бы в восторге от этой находки, позволившей ей проводить заготовки в лесу. Две-три ночи под кровлей домика, у горячей печки, и короб с корзинами бы был наполнен сушеными ягодами или грибами, на сбор и обработку которых ушло бы гораздо меньше усилий и времени. Но Мерона не понимала своей выгоды, и лесная сторожка осталась укрытием от непогоды.