Майрон не смог сдержать улыбку.

— Понимаю.

Мадлен встала и протянула ему руку.

— Ну как насчет душа?

— Э… а может, сначала поговорим?

По ее лицу пробежала тень, и оно приняло озадаченное выражение.

— Что-нибудь не так?

— Вы ведь замужем, — с наигранным смущением произнес Майрон.

— И это вас беспокоит? Вообще-то нет.

— Да, полагаю, что так.

— Просто восхитительно, — заметила она.

— Благодарю.

— И глупо.

— Благодарю.

Мадлен рассмеялась.

— Вообще это довольно мило. Но мы с деканом Гордоном называем наш брак «частично свободным».

Хмм.

— А вы можете немножко завести меня?

— Завести?

— Ну, чтобы я не чувствовал себя так неловко.

Она снова села. Белая юбочка задралась, и создавалось впечатление, будто ее нет вовсе. Ножки были очень аппетитные. Да, пожалуй, это самое точное слово.

— Прежде я никогда никого не заводила.

— Это понятно. Просто мне интересно.

Мадлен вскинула брови:

— Что?

— Может быть, для начала скажете, что значит «частично свободный брак»?

Она вздохнула.

— Мой муж и я стали близкими друзьями еще в раннем детстве. Наши родители каждое лето вместе отдыхали в Хайэннис-Порт. Мы оба были из «благополучных семей». — Произнеся эти слова, она подняла руку и начертала в воздухе маленькие кавычки. — И думали, что этого будет достаточно. Но нет.

— Почему бы тогда не развестись?

Она с удивлением воззрилась на него:

— И зачем я вам все это рассказываю?

— Мои честные голубые глаза оказывают гипнотическое воздействие.

— Возможно.

Майрон напустил на себя застенчивый вид. Ну и лицемер.

— Мой муж имеет отношение к политике. Когда-то он был послом, а теперь метит в президенты университета. Если мы разведемся…

— Конец всему, — договорил за нее Майрон.

— Вот именно. Даже в наши дни малейший намек на скандал может погубить карьеру и изменить все течение жизни. Кроме того, мы с Харрисоном и поныне остаемся добрыми друзьями. Можно сказать, лучшими друзьями. Просто нам обоим нужны внешние раздражители. Но разумеется, в меру.

— В меру?

— Приблизительно раз в два месяца, — ответила она.

— А как вы это определили? — спросил Майрон. — Может, какой-то новый алгоритм?

Она улыбнулась:

— Мы часто обсуждали этот вопрос. В рамках переговоров. Раз в месяц, наверное, было бы слишком жирно, а раз в семестр — маловато.

Майрон кивнул. «Тотошка, мы уже не в Канзасе».

— И мы непременно пользуемся презервативами, — добавила Мадлен. — Это предусмотрено соглашением.

— Понимаю.

— У вас есть презерватив?

— Вы хотите спросить, в презервативе ли я сейчас?

Она опять улыбнулась.

— У меня наверху завалялись несколько штук.

— Можно еще один вопрос?

— Если это необходимо.

— Откуда вам с мужем знать, что ни один из вас не превышает… означенной квоты?

— Это очень просто, — ответила Мадлен. — Мы все друг другу рассказываем. Это только добавляет остроты отношениям.

Мадлен и впрямь была со странностями, но в глазах Майрона это делало ее еще привлекательнее.

— А бывает, что ваш муж забавляется со студентками?

Она подалась вперед и положила руку ему на колено. Ее ладонь ползла все выше.

— Ну, это вас заводит?

— Да. — Майрон не очень удачно изобразил вымученную улыбку. По глазам Мадлен было видно, что она не верит его лицедейству.

Женщина убрала руку и спросила:

— Что вам нужно, Майрон?

— Нужно?

— Я чувствую, что вы меня используете, но совсем не тем способом, о котором я мечтала.

О Господи.

— Я просто пытаюсь завестись.

— Не думаю, Майрон. — Женщина пытливо оглядела его. — Перестаньте врать хоть ненадолго. Мы ляжем в постель или нет?

— Нет, — ответил он. — Не ляжем.

— Мне еще никто не отказывал.

— А я еще ни разу не отказывался от такого рода предложений, — ответил Майрон. — А если подумать, то и не получал их.

— Причина в том, что я замужем?

— Нет.

— У вас есть кто-то еще?

— Хуже. Я болтаюсь на крючке и не знаю, куда свалюсь. Дело нешуточное, и я просто в смятении.

— Очень мило.

Он снова состроил смущенную физиономию.

— Если у вас ничего не получится… — сказала она.