Он замолчал, прислушиваясь.

– Тихо, - сказал он, - кто-то идёт!

Послышались чьи-то торопливые шаги и прерывистое дыхание бегущего. Внезапно в свете пламени перед нами появился монах в разорванной рясе, без головного убора с подпалённой бородой и усами. От него исходил сильный запах керосина.

– Эй! Добро пожаловать, отец Захарий!
– воскликнул Зорба.
– Что это с тобой случилось?

Монах повалился на землю, поближе к огню. Подбородок его дрожал. Зорба наклонился и подмигнул ему.

– Да, - ответил тот.

– Браво, монах!
– похвалил Зорба.
– Теперь ты наверняка попадёшь в рай, ты там не отлынивай и тебе дадут целый бидон керосина.

– Аминь!
– пробормотал монах, перекрестясь.

– Как это было? Когда? Рассказывай!

– Я увидел архангела Михаила, брат Канаваро. Он мне приказал. Послушай-ка. Я был совсем один на кухне, лущил зелёную фасоль, дверь закрыта. Отцы ушли к вечерне, все было тихо. Слушая пение птиц, мне казалось, что это ангелы поют. Я был очень спокоен, всё приготовил и ждал. Бидон с керосином был спрятан на кладбище в часовне, под алтарём, чтобы архангел Михаил благословил его. Итак, вчера, после обеда я лущил фасоль, в голове у меня был настоящий рай, я говорил: «Иисус всевышний, сделай так, чтобы я тоже заслужил царство небесное, и я соглашусь вечно чистить овощи на райской кухне!» Вот о чём я думал, и слёзы текли из глаз моих. Тут вдруг послышалось хлопанье крыльев над головой. Я тотчас понял. Дрожа, я склонил голову и услышал голос: «Захарий, подними глаза, не бойся!» Но я задрожал и повалился на землю. «Подними глаза, Захарий!» - снова слышу я. Поднял глаза и увидел: дверь открыта, а на пороге стоит архангел Михаил такой, как он нарисован на дверях храма, очень похож - с чёрными крыльями, в красных сандалиях и золотом шлеме. Только вместо меча он держал зажжённый факел. «Привет, Захарий», - сказал он мне.

«Я - божий слуга, - отвечаю я, - приказывай!» - «Возьми факел и благословит тебя Господь!» Я протянул руку и почувствовал, что обжёг ладонь. Но архангел уже исчез, только через открытую дверь видна была огненная линия в небе, словно от падающей звезды.

Монах вытер пот с лица. Оно было мёртвенно-бледным. Зубы его стучали, будто его била лихорадка.

– А дальше?
– спросил Зорба.
– Смелее, монах!

– В эту минуту отцы окончили вечерню и входили в трапезную. Игумен, проходя, ударил меня ногой, как собаку. Братья стали смеяться. Я - ни слова. После явления архангела в воздухе пахло серой, но никто этого не замечал. Они уселись за столы. «Захария, - говорит мне прислуживающий за столом, - ты не будешь есть?» А у меня рот как зашит.

«Ему хватит пищи ангелов», - говорит Дометиос, этот распутник. Братья снова заржали. Тогда я встал и направился в сторону кладбища. Распластался у ног архангела. Несколько часов я чувствовал, как нога архангела давит на мой затылок.

Время промелькнуло подобно молнии. Наверно, так будут проходить часы и века в раю. Наступила полночь. Всё было тихо. Монахи ушли на покой. Я поднялся. Осенил себя крестным знаменем и поцеловал ногу архангела: «Да исполнится воля твоя!» Схватив бидон с керосином, я открыл его, потом набил свой колпак тряпками и вышел.

Ночь была темная, луна ещё не взошла. Монастырь был чёрным, как ад. Я вошёл во двор, поднялся по лестнице, подошёл к келье игумена, облил керосином дверь, окна, стены и побежал к келье Дометиоса. Потом я начал поливать кельи и деревянную галерею - всё так, как ты мне объяснил. Затем я вошёл в церковь, зажег свечу от христовой лампады и поджёг.

Монах, задыхаясь, замолчал. Глаза его были полны огня.

– Будь славен Господь, - зарычал он, крестясь - Слава тебе, Господи! Монастырь сразу заволокло пламенем. «Адский огонь!» - закричал я и пустился наутёк. Я бежал изо всех сил и слышал, как звонят колокола и кричат монахи…

Наступил день. Я спрятался в лесу. Меня трясло. Поднялось солнце, я услышал монахов, обшаривающих заросли, - они искали меня, но не нашли. Ближе к сумеркам я услышал голос: «Спускайся к морю, спасайся!» - «Проводи меня, архангел», - воскликнул я, и отправился в путь. Я не знал, куда идти, это архангел меня направлял - то в виде молнии, то чёрной птицы на дереве или тропинки вниз. Я бежал что было мочи, доверяя этим знакам. И вот, велика же его доброта! Я нашёл тебя, дорогой Канаваро. Я спасён!

Зорба ничего не говорил, его охватил беззвучный торжествующий смех, рот его растянулся до мохнатых ослиных ушей.

Обед был готов, и он снял его с огня.

– Захарий, - спросил мой товарищ, - что это такое - «пища ангелов»?

– Это дух святой, - ответил монах, крестясь.

– Дух? Иначе говоря, ветер? Этим не наешься, старина, иди поешь хлеба, ухи и кусок мяса, чтобы прийти в себя. Ты хорошо поработал, поэтому ешь!

– Я не голоден, - сказал монах.

– Захарий не голоден, ну а Иосиф? Он тоже не голоден?

– Иосиф, - ответил монах тихим голосом, словно открывая великую тайну, - он сгорел, проклятый, слава тебе Господи!

– Сгорел!
– воскликнул Зорба, рассмеявшись.
– Каким образом? Когда? Ты видел это?

– Брат Канаваро, он сгорел в ту минуту, когда я зажёг свечу от христовой лампады. Собственными глазами видел, как он выполз из моего рта, будто чёрная лента с огненными буквами! Пламя свечи упало на него, он стал извиваться, как змея, и превратился в пепел. Какое облегчение! Мне кажется, что я уже нахожусь в раю.