Джон навел пистолет на инопланетянина, целясь в его ничего не выражающую физиономию, и демонстративно положил палец на спусковую кнопку.

— Ну! — выкрикнуло существо. — Сагра ну!

Черт, как же плохо без сети… И как прикажете понимать?

Но Джон уже заметил, что аханну безоружен. Его торс защищало что-то вроде кирасы цвета летней листвы. Браслеты на руках, похоже, были из золота. Если только эта пурпурная дрянь у него на спине не опасна…

— Сагра ну, — продолжал инопланетянин. Он по-прежнему полулежал, опираясь на ладони, как йог в позе «кобры». — Га-ме-е’дин!

Дикарь он или не дикарь, но пистолета боится.

— Лучше не дергайся, лягушка, — буркнул Джон. Он догадывался, что его слова кажутся аханну такой же тарабарщиной, но постарался напустить на себя грозный вид. Может быть, инопланетянин поймет хотя бы интонацию.

— Я… не… дергаюсь… лягушка, — произнес аханну. Его голос скрежетал, как рашпиль, а дикция явно хромала, но слова вполне можно было разобрать.

— Господи Иисусе! — пробормотал сержант Дюнн. — Так они и по-английски разговаривают?

— Мы… думаем… говорим, — сказал аханну. — Некоторые из… мы… думаем… говорим…

— Кто «вы»? — жестко спросил капитан Уорхерст, направляя карабин в грудь аханну. — Как вы себя называете?

— Мы… Зу-Дин, — ответило существо, — мы… Божественный Разум.

— Оружия у него нет, — заметил Джон, обращаясь к капитану, но не сводя глаз с пленника. — Это или разведчик, или…

— Или?

— Или офицер, сэр. Не думаю, что это обычный воин.

— Пусть с ним разведка разбирается, — сказал Уорхерст. — Шустер! Эванс! Дамбровский! Отведите нашего друга на вершину пирамиды. Доставьте его в штаб и непременно скажите полковнику, что он говорит по-английски. Исполняйте.

— Есть, сэр!

Морпехи весьма аккуратно подняли инопланетянина и повели наружу.

Уорхерст уже обнаружил кое-что еще, достойное внимания. Единственный предмет в этой маленькой камере, облицованной черным камнем, который мог оказаться каким-то прибором. Предмет около двух метров в поперечнике был подвешен к потолку на кабеле или тросе, слишком тонком, чтобы выдержать его вес. Темно-красная ткань, наброшенная сверху, спадала до самого пола, и понять, что именно находится под ней, было невозможно. Подцепив край драпировки дулом карабина, капитан осторожно потянул, и она соскользнула на пол.

Ткань скрывала черный хрустальный шар, в глубине которого мерцал овальный экран. На экране можно было разглядеть женщину в штатском, которая читала что-то в маленьком электронном блокноте.

— Простите? — проговорил Уорхерст.

Женщина не реагировала. Капитан протянул руку и коснулся основания шара: он верно предположил, что прибор включается прикосновением.

— Прошу прощения, — повторил он.

Женщина подскочила и быстро обернулась. Ее глаза расширились — то ли от ужаса, то ли от удивления.

— Mon Dieu! — воскликнула она и что-то затараторила, явно по-французски.

— Стоп, стоп, — Уорхерст поднял руку, потом сообразил, что снять шлем придется не просто ради светского этикета, и торопливо расстегнул защелки. — У нас тут нет сети, я вас не понимаю… Ух-х-х… Non comprendez, Madame! Понимаете?

Женщина заморгала.

— Я… понимаю, — произнесла она с сильным акцентом. — Я Жизель Дюмон, Сидонийская Исследовательская Группа Квебека. А вы…

— Капитан Уорхерст, Первое Межзвездное Экспедиционное Подразделение Морской пехоты, Первая дивизия сорок четвертого полка, Корпус Морской пехоты ОФР. Можете соединить меня с Военной Коммуникационной Сетью ОФР? Код 1–5-альфа-3-эхо, Приоритет Один…

— Сожалею, мсье, но Всемирная Сеть межпланетных сообщений сейчас не работает. У нас период повышенной солнечной активности…

Джон стоял рядом, и поле устройства сверхсветовой связи его не захватывало. Все логично… Связь между Ллаландом 21185 и огромным подземным комплексом на Марсе была безупречной. Обычные каналы связи, передающие сигналы с Земли на Марс со скоростью света, в подметки не годились этому устройству.

Или… Что там происходило на самом деле? Женщина сказала «Квебек». Квебек был в содружестве с Европейским Союзом еще во время войны с ООН. А что если за эти десять лет дома все изменилось? Изменился курс политики, началась война… И Сидонийский комплекс теперь полностью под контролем ЕС? Черт подери, как бы это выяснить?

Уорхерст продолжал разговаривать с женщиной. В этот момент Джон заметил на полу какой-то предмет. Да, это был кусочек ткани… или сверток… Должно быть, он лежал на коммуникаторе и упал, когда Уорхерст стягивал драпировку.

Джон присел и поднял сверток.

Это был маленький портативный монитор, пятнадцать на двадцать один сантиметр, с крошечной камерой, тонкими проводками прикрепленной к корпусу. А на корпусе было вытеснено:

«Уцелевшие с «Эмиссара», ОФР»

— «Эмиссар», — повторил он вслух.