Шрифт:
– Да. Именно так.
– Расскажите мне, как вы приехали в эту страну, миссис Стреттон.
– С удовольствием, – согласилась Мередит и добавила: – Называйте меня, пожалуйста, по имени, доктор Бенсон.
Хиллари кивнула.
– С удовольствием. Пожалуйста, расскажите мне поподробнее о вашем переезде в Америку.
– Я прибыла сюда с одной американской семьей, которые одно время жили в Сиднее. Паулсоны. Когда мне исполнилось пятнадцать, я стала работать у них няней. А через два года мистера Паулсона перевели назад в Америку, и они предложили мне поехать с ними. Я согласилась.
– Ваша тетя не возражала?
– О нет. Ей было все равно. У нее имелись собственные дочери, четыре штуки. Мной она не интересовалась.
– И поэтому она разрешила вам уехать в Америку с Паулсонами? Я правильно поняла?
Мередит кивнула.
– Она помогла мне оформить паспорт. – Мередит скривилась. – Она была счастлива избавиться от меня.
Хиллари Бенсон нахмурилась.
– Вы не любили друг друга?
– Нет. Совсем.
– А ваши родители? Их вы любили?
– Не особенно.
– Но вы были единственным ребенком. В таких семьях детей и родителей обычно связывают очень теплые чувства.
– В моей семье было не так.
Доктор Бенсон замолчала и сделала кое-какие пометки в лежащем перед ней блокноте. Теперь она окончательно убедилась, что Мередит лжет, рассказывая о своем детстве. Казалось, она заучила текст наизусть и говорит односложно, боясь допустить ошибку. Или опасаясь выдать то, что хотела бы скрыть.
Хиллари положила ручку и улыбнулась пациентке.
– Итак, вы приехали в Нью-Йорк с Паулсонами. Вы потом вернулись в Австралию?
– Нет. Я осталась здесь. В Коннектикуте. Мы жили недалеко от Нью-Престона. Возле озера Варамог. Я прожила с Паулсонами около года, а потом мистера Паулсона перевели в Южную Африку. Он работал в международном рекламном агентстве, и семья то и дело переезжала с места на место.
– Вы поехали с ними?
– Нет, я не хотела уезжать в Йоханнесбург. Я осталась в Коннектикуте.
– Одна? Вам ведь было всего восемнадцать.
– Миссис Паулсон согласилась меня оставить, потому что я нашла работу. В гостинице «Серебряное озеро». Она познакомилась с Сильверами, и они ей понравились. Кроме жалованья, они предоставляли комнату и питание, и ей это пришлось по душе. Сильверы – старинное и очень уважаемое в округе семейство.
– Значит, в возрасте восемнадцати лет вы начали жить сама по себе и работать в гостинице. Как вы себя ощущали? Вам нравилась ваша независимость?
– Нравилась. Но я не жила сама по себе, доктор Бенсон. Сильверы с самого начала относились ко мне, как к члену семьи, они меня очень хорошо приняли. Я чувствовала себя как дома, это было совершенно новое для меня ощущение.
– Если я правильно вас поняла, они относились к вам, как к дочери. Так, Мередит?
– Нет, не как к дочери, они для это были слишком молоды. Скорее как к сестре, младшей сестре.
– Сколько им было лет?
– Амелии – тридцать шесть, Джеку – тридцать два.
Хиллари кивнула.
– Чем вы занимались в гостинице?
– Я работала регистратором, но с самого начала мы договорились, что я буду помогать Амелии с деловыми бумагами, счетами и так далее. Она была очень загружена, а поскольку она сидела в инвалидном кресле, ей приходилось нелегко. Я считалась регистратором и ее помощником одновременно. И еще я помогала Джеку по хозяйству.
– А что произошло с Амелией Сильвер? Почему она оказалась в инвалидном кресле?
– Она упала с лошади вскоре после того, как они поженились, ей было двадцать пять. Она повредила позвоночник и потеряла ребенка, которого вынашивала; всю нижнюю часть тела парализовало. Это была страшная трагедия. Но Амелия старалась держаться.
– Расскажите мне о ней поподробнее. Очевидно, она много для вас значила.
– О да, очень много. Амелия была замечательной, она столькому меня научила. И еще: она была настоящей красавицей, самой красивой из всех, кого я знала. Помните Вивьен Ли из «Унесенных ветром»? Так вот, когда я в первый раз увидела Амелию, я сразу подумала: как же она похожа на Вивьен Ли!
– Значит, она и в самом деле была красива. Вы говорите, она вас многому научила. Чему, расскажите мне.
– Она прекрасно разбиралась в искусстве, в антиквариате, в дизайне, всем этим она делилась со мной. Но еще я научилась у нее мужеству – она была очень мужественной женщиной. А главное, я училась у Амелии Сильвер благородству и достоинству.
– Выходит, Амелия Сильвер являлась для вас нравственным идеалом.
– Да. И Джек тоже. Он был таким добрым, помогал мне всему научиться. Он помогал вникнуть во все тонкости; если я разбираюсь в гостиничном деле, так это только благодаря Джеку. Он был очень умным.