– Ну конечно, он, – простонала Мона. – И должна сказать вам, что этот тип втирает публике очки. Вы бы слышали, как он разговаривал с бедной Софией!

– Некоторые родители тоже не всегда вежливы со своими детьми, – многозначительно заметила Лорна. – Может, в воспитательных целях или от переизбытка любви…

Тем не менее это не оправдывает его замечаний в адрес женщин-водителей, – твердо сказала Мона.

– Нельзя осуждать мужчину за горячность, когда он видит, что пострадала любимая машина, – возразил Эван. – А если этот человек одержимый автолюбитель? Сомневаюсь, что ты сама была воплощением любезности и вежливости.

– Но в любом случае он не имел права называть меня тупоголовым маленьким созданием. Я же не собираюсь унижать его как мужчину, который хочет увидеть свою дочь в роли адвоката.

– Он впустую терял с тобой время. Женщины не способны к беспристрастности, – надменно бросил Эван. – Им свойственно зазнайство… вот как моей милой племяннице.

– Ну, это куда лучше, чем знать восемь языков и на всех пороть чушь, – огрызнулась Лорна.

Не удостоив ее ответом, Эван удалился.

– Придет день, – задумчиво пробормотала девочка, – когда я с наслаждением пну его… но лодыжке.

– Тебе не кажется, что лучше не лелеять такие мечты? – Мона придала голосу строгость.

– О нет, мама. Пнуть его мне хочется в реальной жизни. А в мечтах я варю его в кипящем масле…

Поздно вечером раздался телефонный звонок.

– Слава богу, Мона, наконец-то я застала тебя, – послышался голос в трубке.

– Привет, Берил. Что стряслось? – Это была старая подруга, которая работала в рекламной фирме.

– Можешь ли ты завтра поработать сверхурочно? Пожалуйста, выручай меня.

– Трудновато, – засомневалась Мона. – Я загружена под завязку. Могла бы снять твоего клиента разве что в самом конце дня, но и то ему придется подождать. Кто он такой?

– Арни Гарленд. Речь идет о его новой книге.

– Прости, Верил, но я вынуждена тебе отказать. После того как наши машины столкнулись, этот деятель должен испытывать ко мне стойкую ненависть. Уж он-то никогда не позволит, чтобы я запечатлела его личность.

– Но он требует именно тебя.

– Он… что?

– Мы обслуживаем его издателей. Они всегда лепят его физиономию на обложку. В самую последнюю минуту он решил, что нужна другая фотография, и сказал, что делать ее доверит только известному мастеру Хэмилтон.

– Хотела бы я знать, что происходит, обескураженно пробормотала Мона.

– Если возьмешься его фотографировать, можешь сама спросить, – ушла от ответа Берил.

– Ладно, но предупреди его, что придется подождать. Он может попытать счастья не раньше, чем после четырех часов.

Повесив трубку, Мона взяла справочник «Кто есть кто?», не очень надеясь найти в нем ведущего ток-шоу. Но выяснилось, что Арни Гарленд не только телезвезда и известный колумнист, но и профессор философии, обладатель ученых степеней. К тридцати семи годам – если верить приведенным данным – он охотно сменил образ жизни, предпочтя академическому уединению яркий свет телестудии.

Ну и пройдоха, цинично хмыкнула Мона. Фортуна вечно играет вам на руку, мистер Гарленд, но в глубине души вы мечтаете о признании в роли глубокого мыслителя. Можете, мой друг, дурачить свою публику, но я-то знаю, что вы мошенник.

Но она уже не могла дождаться завтрашнего дня.

На следующее утро, едва только начав работу, Мона поняла, что день складывается не лучшим образом. Одна из моделей опаздывала, у другой был насморк; к моменту съемки не прибыли туалеты, два набора аксессуаров не подходили, парикмахер и визажист были на грани нервного срыва. К трем часам, когда полагалось заканчивать съемки, она только приступила к ним.

– Всем успокоиться, – начальственным тоном повелела она. – Даю десять минут, чтобы остыть.

Мэрилин, ее помощница, начала обносить всех чашками с кофе. Мона мрачно уставилась на свое отражение в огромном, во всю стену зеркале. На ней были старые джинсы и рубашка, волосы гладко затянуты назад и перехвачены ленточкой, на щеках рдели пятна.

Неважно, подумала она. В конце концов, вид у нее рабочий, как и полагается: деловая женщина, а не какое-то тупоголовое маленькое создание. Мона направилась в свой кабинет, но на пороге студии остановилась как вкопанная, пораженная красотой молодой девушки – таких видеть ей не приходилось.

У незнакомки была высокая тонкая фигура и классически правильные черты лица. Волосы естественного ярко-рыжего цвета оттеняли глубокую синеву глаз. Мона прищурилась, пытаясь понять, почему гостья кажется ей такой знакомой.

– Я заказала еще одну модель? – спросила она. – Из какого вы агентства, мисс?..

– Я не модель, – улыбнулась девушка. – Но хотела бы быть ею. Мы уже встречались.

– Ну конечно же. Только я вас сначала не узнала. Была темная ночь, лил дождь…

– А вы ругались с папой, – надула губки Софи.