И снова он произнес слова, которые всегда использовал в подобном положении Джейк Салливан. И снова Лилиан не знала, что именно он имел в виду. Господи, неужели он убьет ее? Лилиан взглянула ему в лицо. Она впервые увидела глаза Трейса. Не надо было этого делать. Голубые глаза преступника оказались такими яркими, словно светились изнутри. Они будто завораживали Лилиан, манили заглянуть в них поглубже.

– Вы куда-то собирались?

Что-то холодное коснулось ее запястья, и Лилиан услышала металлический звон. Ошеломленная, она посмотрела вниз и увидела на своем запястье полированный браслет. «Наручники!«– чуть не закричала она.

Точно такой же браслет окольцовывал левую руку преступника. С демонической улыбкой он защелкнул наручники.

– Вы не смеете! – закричала Лилиан.

– Уже посмел, леди, разве не видите?

Трейс потащил Лилиан по коридору. Колени ее дрожали. Он зажег в коридоре свет и заглядывал по пути в каждую комнату: кабинет Лилиан, хозяйственный чулан, гардеробная, ванная, из которой Лилиан вырвалась всего несколько минут назад. Зайдя в просторную комнату для гостей, Трейс зажег свет и хмуро посмотрел на красовавшуюся посреди комнаты двуспальную кровать.

– Только не говорите, что это единственная кровать в доме, – процедил он сквозь зубы.

У Лилиан пересохло в горле, и она не могла выдавить из себя ни звука, только покачала в ответ головой.

Выключив свет, Трейс пересек коридор и заглянул в комнату Лилиан.

– Здесь хватит места для нас двоих, – радостно сообщил он.

Лилиан нервно сглотнула.

Засунув правую руку в карман джинсов, Трейс вынул маленький ключик.

– Ну что ж, – он несколько раз подбросил ключ, осматривая одновременно комнату, а потом снова убрал его в карман и поднял их скованные наручниками руки. – Похоже, на эту ночь мы прикованы друг к другу.

– На… ночь? – удивленно воскликнула Лилиан.

– Я бы с большим удовольствием приковал вас к какому-нибудь замечательному, тяжелому предмету мебели, например, к этой кровати с водяным матрацем, но не вижу подходящего места, куда бы можно было пристегнуть наручник.

– Я учту это в следующий раз при покупке мебели.

– Не сомневаюсь в этом, – уголки губ Трейса снова поползли вверх, а в воспаленных красных глазах засветилась улыбка. Взгляд его стал мягче, и это вдруг вызвало у Лилиан сильное сердцебиение, о причинах которого страшно было даже задуматься.

Повернувшись, Трейс присел на край кровати и скинул заляпанные кровью и грязью кроссовки.

– Устраивайтесь поудобнее, Лил. Не знаю, как вам, а мне необходимо отдохнуть.

Лилиан собралась было протестовать, но, как ни странно, первое, что пришло ей в голову, – снова запретить этому нахалу называть ее Лил. Она терпеть не могла, когда ее называли Лил.

Господи, неужели это происходит с ней. Неужели это она стоит посреди собственной спальни, прикованная наручниками к человеку, которого обвиняют в убийстве, который только что целился в нее из револьвера, и расстраивается по поводу того, что этот парень называет ее Лил.

Не может быть! Ускользнувшие от правосудия убийцы не врываются вот так запросто в жизнь учительницы третьего класса. Они никогда так не поступают. Но кто же тогда тащит ее за собой, чтобы выключить из розетки телефон на тумбочке рядом с кроватью?

Трейс положил револьвер на крышку высокого комода, стоявшего у стены. Лилиан подумала, что, оставаясь прикованной к Трейсу, она ни за что не сможет до него дотянуться. Еще она заметила, что рукоятка револьвера закругленная. Вот оно – оружие Джейка.

Продолжая тащить ее за собой, незнакомец забрался под одеяло и вытянул свое сильное мускулистое тело на постели, в которой никогда еще не лежал мужчина. В конце концов Лилиан легла рядом с ним.

Проникавший из коридора свет падал на кровать, освещая обнаженную, бронзовую от загара грудь и заросший щетиной подбородок Трейса. Лилиан отвела взгляд. Все тело ее напряглось. Правую руку, сжатую в кулак, она постаралась отвести как можно дальше от Трейса, насколько это позволял ее новый «браслет».

Через несколько минут, показавшихся Лилиан часами, раздался грудной голос незнакомца, заставивший ее подпрыгнуть:

– Лилиан…

Она ничего не ответила. Тогда Трейс легонько погладил пальцем тыльную сторону ее ладони, чувствуя, как по телу Лилиан пробегает дрожь. Господи, как он ненавидел себя за все это! Как противно пугать эту женщину, врываться в ее дом, приковывать ее наручниками. Она не заслужила подобного обращения.

А впрочем, он тоже не заслужил того, что с ним случилось.