— Будут им платить, как альбионские плантаторы. Английские фабрики примут весь хлопок, который вы сможете поставить, равно как и кофе, лен и индиго, по честной рыночной цене. Когда война окончится, континентальные рынки тоже будут открыты, а порт Нового Орлеана расположен выгодно и для речной, и для морской торговли. Ваши люди голодать не будут.

— Вы расписываете наше будущее прямо-таки в радужных тонах, мсье. Но сделать то, что вы просите, означает восстать против могущественной империи. Зачем нам свергать хозяина Европы? Почему бы Луизиане просто не остаться лояльной Франции и ее новому хозяину?

— Потому, что если корсиканец или его черный пес Талейран обещали вам Луизиану в обмен на верность, то должен вам сказать, что Наполеон обещаний не держит. Моя страна [68] испытала это на своей шкуре, капитан. Так что учитесь на наших ошибках. Судя по донесениям, вы человек неглупый. Даже слишком умный, чтобы этот выскочка-император мог обвести вас вокруг пальца. Если Луизиана сама станет распоряжаться своим будущим, вам даже не надо будет слишком полагаться и на английского короля. Вы сможете найти собственный путь, как богатая страна, которая живет в дружбе с соседями и имеет могущественных друзей в Европе.

— Мой опыт свидетельствует, мсье граф, что мятежники быстро остаются без союзников и друзей вообще, — Лафитт явно считал дискуссию законченной, но Костюшко не собирался мириться с поражением.

— В случае, если Луизиана окажется истинной преемницей бурбонской Франции, этого не случится, — сказал Костюшко, с виноватым видом бросая косой взгляд на Луи. — Простите, Луи. Другого пути нет.

«Ну вот. В конце концов дошло и до этого».

Страшная усталость навалилась на Луи. Он до конца пытался перебороть свою судьбу, но, похоже, в конце концов она одержала победу.

— Значит, этот бедняга именно тот, кем считают его псы де Шарантона? Король? — Странно, но в голосе Лафитта послышалась нотка надежды, а два его военачальника подались вперед, ошеломленно глядя на Луи. Совершенно очевидно, что этой новостью Лафитт с ними не поделился.

Костюшко посмотрел на Луи.

— Я сын своего отца, — просто сказал тот. — Я Луи-Шарль Французский из Дома Бурбонов.

— Ни фига себе! — отозвался от двери Роби.

— Доказательства? — почти неохотно проговорил Лафитт.

— А вам они и вправду нужны? — пожал плечами Костюшко.

— Они есть. Бумаги, показания, драгоценности, — сказал Луи. — Аббат Конде, мой дядя, спрятал их в надежном месте. Он думал, что когда-нибудь я вдруг захочу вернуть свой престол. Если понадобится, я могу за ними послать. Но Костюшко прав. Доказательства вам не нужны. Вам нужна убедительная пешка, — не сдержался он.

— Значит, маленький король не желает править? — коварно спросил Лафитт.

— Мою семью уничтожили, — Луи смотрел прямо в глаза пирату. — Убили мою мать, отца, сестру. Всех, кого я знал. Добрых, ни в чем не повинных людей перерезали, как скот на бойне. И за что? За идею. Нет, не нужна мне ваша проклятая кровавая корона. Я поклялся, что скорее увижу весь народ Франции в аду, чем снова приму ее корону.

— Ах, ваше величество, но ведь корона Луизианы совсем не то что корона Франции. В Новом Свете мы можем основать новую нацию, соединив лучшее, что досталось нам от Старого Света, и лучшее из наших сердец. Это будет не нация французов или испанцев, а нация свободных людей, которыми правит лучший среди них.

— Меритократии [69] король не нужен, — мрачно ответил Луи Лафитту.

— Но королю нужны советники и министры. И если какой-либо человек желает направлять короля, то не должен ли король быть лучшим из лучших?

Луи невольно усмехнулся, подпав под обаяние Лафитта.

— В королевстве, где все равны и нет рабов?

— Если так должно быть, — промолвил Лафитт, всем видом показывая капитуляцию по тому пункту, где, как он должен был понимать, он теряет все. — На борту капера рабов нет, и я считаю, что закон океана должен распространяться и на сушу. Но я сожалею… — он помолчал, не сводя с обоих пленников горящего взгляда черных глаз, и закончил: — что не могу в одностороннем порядке согласиться на ваше щедрое предложение. У меня есть союзники, которые придут в ужас, если я не посоветуюсь с ними. И я еще должен посмотреть, какое участие примет Англия в этой великой революции. Пришлет ли она корабли? Войска?

— Если переворот будет осуществляться силой, то я не хочу иметь с ним ничего общего, — быстро сказал Луи. — Если вы хотите взять Луизиану силой, то ищите себе марионеточного короля где-нибудь еще.

— Понятно, что вы не представляете себе истинного положения вещей в городе, мой друг, если считаете, что вас сочтут кем угодно, только не спасителем. Мсье граф, настало время для, как говорят англичане, серьезной политической сделки. Когда я во всех подробностях буду знать, что вы можете предложить, я посоветуюсь со своими союзниками.