— Сейчас посмотрим. — И эриль, бормоча что-то под нос, отвязал от пояса небольшой мешочек из кожи, бока которого украшали таинственные знаки.

Закрыв глаза, он сунул в мешочек руку и вытащил оттуда небольшую пластинку, выточенную, судя по цвету, из моржового клыка. На ее поверхности был выжжен угловатый значок.

Ивар с суеверным страхом наблюдал за Арнвидом. Лысый старик в этот момент выглядел величественно, словно сам Один, а глаза его едва заметно светились. Недовольно пробурчав что-то себе под нос, он вытащил еще одну руну и воззрился на нее с видом человека, силящегося разгадать трудную загадку.

— Молот Тора и День, — сказал эриль после паузы, во время которой никто из викингов не решался нарушить тишину. Обычно буйные и шумные, сейчас морские воины, сбились в тесную кучку, словно нашкодившие дети. — Борьба, а потом слава. Путешествие наше будет непростым, но в нем обретем мы немало побед! Можно плыть, конунг!

Хаук, на лице которого на мгновение появилось и тут же исчезло выражение жадного любопытства, обвел, взглядом дружину.

— Вы слышали? — спросил он звенящим голосом. — Завтра мы отправляемся в поход, и пусть Владыка Ратей будет с нами! Одину слава!

— Одину слава! — Трижды повторенный тремя десятками луженых глоток клич прокатился по берегу, заставив море на мгновение утихнуть, а чаек — с истошными воплями взвиться в воздух.

А вечером, когда огонь костра жадно облизывал поленья, а над ним шкварчали, исходя жиром, отборные куски мяса, конунг совершенно неожиданно обратился к Ивару.

— Каждый новый дружинник, — сказал Хаук, и глаза его были холодны, точно зимний рассвет, — попадающий на наш корабль, должен рассказать о себе. Мы должны знать, с кем нам придется сражаться бок о бок.

Собравшиеся вокруг костра викинги радостно загудели. Ивар сглотнул. Рассказывать не хотелось, хотелось спрятаться от устремленных на него любопытных взглядов.

— Ну, я… мне, — начал он, чуть не заикаясь.

— Не мямли! — прервал его конунг. — Ты не косноязычен, так что говори нормально.

— Я родом из Скауна, что близ озера Мьерс, — сказал Ивар, собравшись с духом. — Мой отец был бондом, не самым богатым. Три года назад во время набега шведов дом наш сгорел, все родичи мои погибли. Пешком я добрался до деревни Хальтдален, где Аки Золотая Борода, двоюродный брат мужа сестры моей матери, приютил меня.

— Немалый путь ты проделал! — удивился кто-то.

— Ну а как я попал сюда, вы наверняка знаете, — неуверенно улыбнувшись, добавил Ивар. — Почтенный Хаук спас меня от смерти…

— Слушай, — перебил его Нерейд, в глазах которого плясали искры веселья. — А как ты смог соблазнить дочку Аки? Ведь она красивая девица, наверняка за ней бегали парни и побогаче и покрасивей тебя! Ведь ты был простым батраком!

— Я не знаю, — совершенно искренне ответил Ивар и порадовался, что в полумраке никто не видит, как покраснели его щеки. — Как-то само получилось… Я не особо и хотел… Она сама как-то подошла… ну и… вот!

— Странно. — Арнвид усмехнулся. — Иные столько сил прикладывают и не добиваются ничего, а ты ничего не хотел — и все получил! Ловкач!

— Вот и прозвище! Вот и прозвище! — весело воскликнул неуемный Нерейд. — Что за человек, у которого даже нет прозвища? Ивар Ловкач — звучит?

Викинги захохотали так, что Ивару показалось, будто земля слегка вздрогнула. Сам он почувствовал, что краснеет еще сильнее. Щеки заполыхали так, что от них можно было разжигать огонь, и Ивар сердито посмотрел на шутника.

Тот в ответ показал язык, длинный и острый, подозрительно похожий на змеиный.

— Одного не пойму. — От слов Хаука среди теплого вечера ощутимо повеяло холодом. — Ты хоть что-нибудь в жизни делал сам? Хоть раз отвечал за свои поступки?

— Да, наверно… — неуверенно начал Ивар.

— А я думаю — нет, — прервал его конунг. — За все события в твоей жизни ответственность несет кто-то другой. А тот, кто не может отвечать за свои поступки, не может зваться мужчиной.

Повисла напряженная тишина. Только потрескивали угли в костре да шумело море. Под пристальным взглядом Хаука Ивару стало очень неуютно.

— Ладно, — проговорил тот, отводя глаза. — Поедим — и спать, завтра выходим в море.

Пахнущее дымом мясо рвали зубами с яростью оголодавших хищников. Жир тек по пальцам, слышалось чавканье, перемежаемое треском из-за шевелящихся ушей едоков.

Ивару кусок не лез в горло. Слова предводителя викингов почему-то запали в душу, показались особенно обидными, хотя до сегодняшнего дня юноша был уверен, что живет вполне правильно и все решает в жизни сам…

Покончив со своей порцией, он встал и отправился к воде. Море тянулось на запад слегка всхолмленной темной равниной. По небу бежали рваные тучи, жуткие чудовища, пожирающие звезды. Изредка выглядывающая из-за них луна сыпала на воду горсть серебристых бликов и тут же пряталась снова.