Когда воины во главе с Хауком выбрались из замка, то на востоке виднелись первые признаки рассвета. На заплетающихся после выпитого вина ногах добрались до драккара, где их встретил встревоженный Эйрик.

– Где вы так долго шлялись? – сказал он сердито. – Я уж думал, вас всех там прибили, и собирался поднимать дружину!

– Не стоит сейчас никого будить… – медленно проговорил Хаук, единственный, кто твердо держался на ногах. – Лучше подними всех утром… ближе к полудню!

Ивар брякнулся на лавку; и, несмотря на то что неподалеку храпел Вемунд – словно множество шишек перекатывались по железному, листу, сон тут же охватил его черными, теплыми крыльями.

– Правь к берегу! – донесся с носа повелительный крик, рулевое весло повернулось, и драккар начал потихоньку забирать влево, туда, где за узкой полосой побережья поднимались к небу высокие, мрачные горы.

После посещения ярла Хрольва утекло немало времени. Викинги прошли земли Нордмандии, обогнули Арморику, миновали знакомые места Тускаланда и Пейту-ланда, по которым не раз хаживали во время прошлых набегов. Но два дня назад берег обзавелся частоколом из гор и резко свернул на запад.

– Чего это конунгу там понадобилось? – спросил, орудуя веслом, Вемунд. Солнце палило нещадно, толстый викинг был обнажен, и его объемистый торс обильно покрывали капельки пота.

– Вот уж не знаю, – ответил Ивар, в который раз вытирая лоб.

– Вон там, на горе, деревушка из нескольких домов, – вмешался в разговор Нерейд. – Похоже, идем к ней! Но, сдается мне, вряд ли мы захватим там хорошую добычу!

Вскоре днище заскребло по песку – и Хаук первым спрыгнул на берег. Несмотря на жару, он облачился в кольчугу и заставил сделать то же самое четверых воинов, которых взял с собой.

– Повезло вам! – буркнул Ивар остающимся. – Будете сидеть тут и загорать, а мне по скалам лазить!

– Ничего! – утешил его Нерейд. – Одолев в битве местных пастухов, ты обретешь великую славу!

Деревенька, которую Хаук Лед решил осчастливить своим появлением, примостилась довольно далеко от моря. Пришлось подниматься по узкой тропке, камни на которой так и норовили вывернуться из-под ног. Все отчетливее слышалось козье блеяние, в воздухе чувствовался запах дыма.

Невысокий чернявый человек в одежде из шкур совершенно неожиданно появился из-за поворота и нос к носу столкнулся с конунгом. При виде вооруженных людей глаза на его лице выпучились, смуглая кожа посерела, а изо рта вырвался истошный вопль:

– Демоны! Демоны!

Бросившийся вперед Хаук сбил крикуна с ног и ухватил за горло, заставив замолчать, но было уже поздно. В деревеньке, судя по звукам, начался жуткий переполох.

– Ну вот, – расстроенно прохрипел Вемунд, – теперь не нападешь!

– Я и не хотел нападать! – заметил конунг, придерживая лязгающего зубами от страха пленника. – Впрочем, сходи в деревню, посмотри, чего там да как! Ивар, останешься со мной!

– Все понял. – И Вемунд, довольный поручением, отправился дальше в сопровождении двух викингов, а конунг обратил внимание на пленника, от которого ощутимо воняло навозом.

– Ты кто такой? – спросил он.

Пахучий обладатель щегольской накидки из козьих шкур задергался, засучил ногами, пытаясь отползти в сторону. Глаза его вращались, губы тряслись, но он упорно молчал.

Хаук обнажил меч и приставил сверкающее лезвие к горлу крестьянина.

– Если сейчас же не начнешь говорить, – пообещал он равнодушно, – то я тут же прирежу тебя, и все!

– Эстебан я, Эстебан! – взвыл пленник. – Пощадите меня, демоны, не забирайте в ад!

И крестьянин захныкал. Крупные слезы стекали по гладким щекам и терялись в зарослях черной бороды, густо покрывавшей подбородок.

– Как он нас назвал? – На бесстрастном лице конунга застыло выражение легкой озадаченности. – Димонами? Вот бы Арнвида сюда!

Но эриль был далеко, и Ивар решил принять участие в допросе.

– Почему ты считаешь нас этими… димонами? – поинтересовался он.

– Потому что не бывает людей с волосами из пакли и глазами из воды! – ответил Эстебан. – Вы демоны и явились прямо из ада за моей грешной душой! О Святая Дева Мария, помилуй меня! Да, я прелюбодействовал и напивался… иногда, но я раскаиваюсь! Обещаю пожертвовать падре Хуану круг хорошего сыра и двух, нет, трех коз!

И крестьянин принялся судорожными движениями рисовать на груди крест.

– Что ты мелешь? – Хаук поморщился. – Какая дева? Ты мне лучше ответь, как называется эта страна, кто тут правит и далеко ли до Миклагарда?

– Э… – Эстебан замер, поднеся пальцы ко рту, явно пораженный тем, что демоны способны задавать такие вопросы. – Это Астурия… Главный у нас король, да сохранит его Святой Яго…

– И тут конунг есть! – хмыкнул Ивар.

– А вот про Миклагард я никогда не слышал, – признался пленник, недоуменно хлопая ресницами.