— Любая женщина, Аллан, которая в тебя. влюбится, сделает большую глупость. Ведь ты не можешь соблюдать верность жене. Так? Да ты и сам сказал, что тебя больше устраивают случайные связи. При этом ты прибавил слово «регулярные». Я точно это помню. Твое понятие о влюбленности отличается от моего. Ты стремишься только к физической близости. Все остальное для тебя - ничто.

Внезапно Алланом овладело чувство тревоги. Так, значит, вот каким она его видела, и в этом он сам был виноват. Но так они ни до чего не договорятся. Она проанализировала его поведение и создала собственное о нем представление.

Однако было одно обстоятельство, которое еще оставляло ему надежду. Джессика не отрицала, что любит его, а скорее старательно избегала говорить об этом. Она сказала лишь о том, что любая женщина поступит неразумно, если влюбится в такого развратника как он, который не понимает, что такое быть верным. Значит ли это, что чувства ее начинают меняться? Нужно будет поскорее это выяснить. Одно лишь Аллан знал наверняка: он ни в коем случае не должен ее потерять. Джессика Макколл - замечательная женщина, и он приложит все усилия для того, чтобы она его не оставила.

8

Они нашли тихий уголок в баре и расположтлтсь в нем.

В ту же секунду перед ними возник опрятно одетый официант, готовый их обслужить. Аллан заказал разные напитки, а также попросил принести меню.

В баре играла тихая музыка, свет был приглушенным. Все это располагало к отдохновению, но Джессика не замечала ничего вокруг. Она была вся взвинченная, колючая. Аллан же по своему обыкновению держался спокойно и уверенно. Он смотрел на Джессику с нескрываемым восхищением, видимо, предвкушая то, что должно было между ними произойти. Это еще больше ее раздражало. Возможно, он взял над нею верх, и впереди его ждала незабываемая ночь, сулившая множество страстных ощущений... Но, черт возьми, нельзя же напускать на себя такой откровенно самодовольный вид!

Официант принес им меню и напитки.

Аплан сказал с улыбкой:

— Виски «Гленливет» и родниковая вода. Как мне помнится, именно это ты заказала в ресторане «Феличе». Или ты сделала это лишь для того, чтобы произвести на меня впечатление?

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — негромко ответила Джессика.

— Ты лжешь.

— Не смей со мной так разговаривать! — резко проговорила Джессика.

Он удивленно поднял свои тонкие темные брови.

— Почему бы и нет? Ты и есть лгунья.

Он смотрел на нее с усмешкой, ожидая услышать дерзкий ответ, но она промолчала. Аллан вздохнул и раскрыл меню.

— Ладно, успокойся. Что ты будешь есть? Как насчет отварной лососины? Она здесь настолько свежая, что любой повар может творить из нее чудесные блюда.

— В общем, я не очень голодна, — ответила Джессика, чувствуя растущую уверенность в себе. — Что-то нет аппетита.

— Выпей аперитив, - предложил Аллан, изображая из себя заботливого кавалера. — Тогда захочется есть.

Он тут же подозвал официанта и велел ему

принести аперитив.

— После ужина мы можем спокойно прогуляться по берегу реки и подышать свежим воздухом, — с энтузиазмом объявил он. — День сегодня был чудесный, безоблачный, и мы сможем полюбоваться звездами. Надеюсь, к тебе вернется романтическое настроение.

Романтическое настроение? — с горечью подумала Джессика. — Что он имеет в виду?

Она сделала небольшой глоток из бокала и отодвинула его. Затем вызывающе взглянула на Аллана.

— Ты долго собираешься пробыть здесь, в Камбартоне?

Аллан, казалось, был удивлен.

— Мне кажется, вчера я сказал тебе об этом довольно ясно. Эта часть страны очень перспективна для развития. Здесь не хватает только человека, который помог бы ей войти в двадцатое столетие.

— И этим человеком должен стать ты? — холодно спросила Джессика.

Аллан пожал плечами.

— Почему бы и нет? У меня это неплохо получается. В любом случае, здесь я нахожусь, прежде всего, из-за тебя, так что ты не должна выражать недовольство.

— У меня есть все основания выражать недовольство, — возразила Джессика. — Ничего подобного не случилось бы, если бы ты относился к женщинам с большим уважением и не рассматривал бы их только как объекты для удовлетворения своей похоти.

— Может быть, ты и права, — безразличным тоном произнес Аллан. — Но то, что касается всех этих женщин, о которых ты так беспокоишься... я отношусь к ним так, как они того заслуживают. Большинство из них — авантюристки, но со мной их ждала неудача... Ни одна из них впоследствии не предъявляла мне никаких претензий. Ты первая об этом заговорила.