На ощупь балахон пленницы походил на шершавый язык коровы. Адель неожиданно почувствовала, как ее охватывает гнев при виде подобной жестокости.

– Как они могли так поступить! Зимой вы просто умрете от простуды!

Когда Николетт, облегчив душу рыданиями, вновь обрела возможность говорить, она рассказала о ненависти мужа, об ужасной клевете Изабеллы.

Альбер стоял за дверью, прислушиваясь к исповеди. Через некоторое время в коридоре появились две служанки с охапками одежды в руках. Они остановились, ожидая госпожу, завязали разговор с Альбером.

Одна из служанок – светловолосая, голубоглазая, с голосом, сладким, как пение птички, так покорила молодого человека, что он уже не слышал ни слова из разговора Адель и Николетт. Парень тут же решил произвести впечатление на служанок рассказами о Париже и его соблазнах, и это имело удивительный успех.

– Я знаю, – сказала Адель, – вы привыкли к таким роскошным платьям, каких я никогда и не видела. Но если вы согласитесь принять одно из моих платьев, я прикажу его принести. Оно мне очень нравилось, я охотно носила его еще до того, как родила двоих детей. Оно удобное – сшито во Фландрии, довольно теплое. У меня есть также подходящее белье – ночная сорочка, юбки, платок, чепец. Я очень хочу предложить это вам.

Доброта Адель тронула Николетт до глубины души. Со смущением пленница подумала о своем собственном поведении – как часто она бывала жестока и неразумна! При дворе Филиппа не существовало доброты. Все слишком эгоистичны, слишком богаты, слишком любят самих себя.

– Как я могу отблагодарить вас? – в голосе Николетт звенели слезы.

– Не нужно. Я думаю, что вы… Это уже достаточная награда, – Адель улыбнулась, погладила девушку по плечу. – Я позову служанок, – она пошла к двери.

Альбер уже не мог остановить своих собеседниц и беспомощно смотрел, как те входят в комнату пленницы, повинуясь приказу хозяйки. Стоит войти одной женщине, как их уже целая стая – с ворохом полотенец и кувшинами теплой воды.

Альбер встревоженно ходил взад-вперед, слушая хихиканье, радостные возгласы… Интересно, что об этом скажет хозяин?

Поскольку Франсуа Кашо в это время был довольно беспомощен, то не нашел ничего лучшего, как занять своего гостя беседой. Темы были неиссякаемы: от недовольных андлуских торговцев до слухов о том, что англичане вступают в союз с предателями-баронами Северной Франции, а также с фламандцами.

Пока они попивали вино и оживленно беседовали, запах готовящейся пищи все сильнее разносился по дому. Слуги начали ставить оловянные тарелки на длинный дубовый стол. Затем появилась старая служанка с морщинистым лицом, которая принесла скатерть. Подобная роскошь позволялась лишь во время приезда почетных гостей. Слугам пришлось переставить все тарелки на угол стола, затем расставить заново. Когда женщина пошла к двери, молоденькая служанка с непослушными рыжими волосами, уложенными кольцами, показала ей в спину язык.

Служанка, суетясь возле стола с недовольным и весьма глупым лицом, чуть не сбила с ног парня, принесшего хлеб. За горой караваев, уложенных на огромном блюде, виднелись только худые ноги в обвисших на коленях штанах. Парень негромко выругался, балансируя, словно канатоходец, но не уронил ни одного каравая. С кухни доносились женские голоса, обсуждающие приправу и соус к основным блюдам. Лэр чувствовал себя легко и уютно. Крепкое красное вино разогрело кровь. Кашо оказался приятным и интересным собеседником. Запах пищи, домашний уют – все замечательно. Кашо, как узнал Лэр, занимается садоводством. Франсуа долго и вдохновенно рассказывал о своих яблонях, селекционных опытах.

– Особенно многому я научился у монаха из аббатства Сен-Северин. Позже вы обязательно попробуете мое яблочное вино. Замечательный вкус! Наш священник, отец Георг, обожает мои яблоки. Вы увидитесь с ним за ужином. Вместе с ним мы совершенствуем процесс брожения. Впрочем, лучше попробовать, а не слушать мои бахвальства.

Как и предсказывал Кашо, священник появился как раз к ужину. Хрупкий, еще молодой человек с длинным носом и благожелательной улыбкой. После знакомства с Лэром отец Георг занял место среди вассалов лорда. Адель появилась как раз вовремя, чтобы проследить за тем, как муж доберется до стола с помощью двоих слуг.

Ужин начали с пирогов, начиненных курятиной и бараниной, за ними последовал говяжий бульон. На деревянных блюдах принесли огромные куски жареной свинины, в качестве приправы подали сухие бобы, горох, квашеную капусту. На десерт были пончики, плавающие в медовом сиропе, и яблоки в миндальном молоке. Промочить горло между блюдами можно было крепким вином или сидром.

Адель сидела за столом рядом с мужем. Молодой Кашо с гордостью за свое хозяйство потчевал гостей. Он вспомнил о том, что раньше за ужином играл на лютне мальчик.

– Но, к сожалению, пальцы парня попали под яблочный пресс. Сейчас он не играет даже для самого себя.

Адель наклонилась к Лэру:

– Я послала еду с нашего стола пленнице и вашему слуге.

Де Фонтен громко поблагодарил хозяйку. Она улыбнулась в ответ и призналась, что подарила девушке платье. Прежде чем Лэр успел что-либо сказать, Адель добавила:

– Я знаю, что должна была спросить вас, но надеюсь, вы не возражаете. Я говорю вам это сейчас, чтобы вы не удивились.

Лэр тихо рассмеялся. Выпитое вино уже оказывало свое действие.