– Какой сюрприз! – воскликнула Элизабет. – Добрый вечер, лорд Кэдмон! То есть лорд де Вер!

Не испытывая ни малейшего желания пускаться в объяснения насчет своего изменившегося титула, Гаррик отрывисто спросил:

– Что вы делаете здесь, на дороге, в столь позднее время, Элизабет? Неужели вы решили ночью отправиться в Лондон?

– Для вас, де Вер, я леди Хоутон, – холодно ответила Элизабет, вздернув подбородок.

– Где Оливия? – спросил Гаррик, не обращая никакого внимания на слова Элизабет. – Только не говорите мне, что она серьезно больна!

– Оливия действительно больна и прикована к постели! – фыркнула Элизабет. – Да уж не влюбились ли вы в жену моего брата? Наверное, ему следует снова вызвать вас на дуэль!

– Сожалеете, что я остался жив?

– Мне все равно! – равнодушно проговорила она. – В конце концов вам придется поджав хвост убираться на свой островок, а все наследство и графский титул достанутся вашему брату!

Она довольно рассмеялась.

У Гаррика вскипела кровь от ярости.

– Я не собираюсь обсуждать будущее этого самозванца! А Барбадос мне очень нравится!

– Еще бы! Вы превратились в самого настоящего дикаря, Гаррик! Всегда странный, грубый и непредсказуемый! Что может быть хуже?

– Дорогая Элизабет, неужели вы все еще любите меня, если ругаете с таким чувством? – вкрадчиво поинтересовался Гаррик.

– Я никогда вас не любила! – выпалила она.

– Нет? – удивился он. – Значит, вы легли в мою постель из чувства… отвращения ко мне?

Вышколенные слуги сидели, не шелохнувшись и не подавая виду, что удивлены этой перепалкой аристократов.

– Это наглая ложь! – возмутилась Элизабет.

– Я сожалею лишь о том, что слишком беспечно воспользовался тем, что вы с такой охотой предлагали, – улыбнулся Гаррик. – Но вы так и не простили мне, что я не стал вашим покорным поклонником. Плод бывает красивым снаружи, но гнилым внутри, и тогда он никому не нужен, несмотря на внешний вид!

– Вы не только дикарь и глупец, но и бесхребетный трус! – гневно воскликнула Элизабет. – Полагаю, вы с этой ведьмой стоите друг друга!

– Осторожнее на поворотах! – пригрозил ей Гаррик.

– Ступайте ко всем чертям, де Вер! – парировала она.

Гаррика нисколько не тронула ее грубость. Он взглянул на слуг. Те, словно глухонемые, упорно смотрели прямо перед собой.

– Где Оливия? – грозно спросил Гаррик. – С какой стати вы отправились куда-то ночью, Элизабет?

– Она, как и полагается, давно в своей постели. И не вашего ума дело, куда я сейчас направляюсь!

Едва дослушав ее, Гаррик пустил своего коня в галоп.

– Куда вы? – встревоженно крикнула она ему вслед.

– В Эшбернэм, разумеется! – бросил он ей через плечо.

Оливия с трудом выбралась на дорогу, не веря, что все-таки смогла скрыться от погони. Ушибленная при падении нога болела так сильно, что ей пришлось идти, опираясь на палку, которую она сделала из дубовой ветки. Оливия понимала, что в таком состоянии не сможет дойти до Стэнхоуп-Холла, но выбора не было.

Она брела по дороге, думая о том, как найти Анну, и мысль о дочери подстегивала ее, заставляя забыть про боль и усталость.

Неожиданно она услышала топот лошадиных копыт. Кто-то быстро приближался в ее направлении. Охваченная ужасом, Оливия замерла на месте. Неужели это грабитель, разбойник с большой дороги?

С проворством, какое трудно было ожидать от слабой, измученной женщины, она ринулась прочь и скрылась в лесу, который тянулся по обеим сторонам дороги. Чтобы ее не заметили, она легла под куст, вжавшись в землю.

Топот копыт становился все громче.

Преодолевая панический страх, Оливия чуть-чуть приподняла голову, чтобы посмотреть на всадника.

Через несколько секунд мимо нее бешеным галопом промчался гнедой конь, из-под копыт которого во все стороны летели комья грязи. Следом за ним рыжей молнией мчался сеттер. Ирландский сеттер!

Затаив дыхание, Оливия попыталась рассмотреть крупного мужчину, сидевшего верхом. Гаррик?!

Едва придя в себя, Оливия поспешно поднялась и заковыляла к дороге.

– Гаррик! – закричала она вслед удалявшемуся всаднику. – Гаррик!!!

Очевидно, он ее не слышал, потому что пришпорил коня, и тот помчался еще быстрее.