Оставалось одно – бежать. Бежать на Барбадос.

Однако Гаррика мучила мысль о том, что Оливия с ее высокими нравственными принципами не захочет быть его любовницей и жить с ним в грехе. А стать его законной женой ей не позволит Арлен.

Его тягостные размышления были наконец прерваны появлением вдали придорожного постоялого двора. Вскоре лошади остановились у весьма невзрачной конюшни, и к Гаррику тотчас подбежал мальчик-слуга, чтобы выпрячь лошадей и отвести их в стойло.

Дав мальчику две гинеи за услуги, Гаррик обернулся к своим пассажирам. Анна крепко спала, а Оливия смотрела на него огромными печальными глазами.

– Мы здесь заночуем, – попытался улыбнуться Гаррик. – А завтра к полудню будем уже в Кэдмон-Крэг.

Молча кивнув, Оливия хотела было осторожно разбудить Анну, но Гаррик ловко подхватил девочку на руки и вынес из экипажа.

Было уже совсем темно. На небе сияли яркие звезды, прохладный ветерок приносил с собой запах моря.

– А что, если он пустится в погоню? – тихо спросила Оливия.

– Он отправился в Лондон, – ответил Гаррик. – О происшедшем он узнает не сразу. Полагаю, дворецкий не станет торопиться с неприятным для хозяина известием. Так что у нас еще есть время.

Оливия кивнула, но, похоже, не успокоилась:

– Узнав о побеге, он тотчас пустится в погоню. Я хорошо знаю его, Гаррик. Арлен тоже отправится в Корнуолл.

– А мы уже уедем оттуда, – улыбнулся он.

– Мы? – чуть хрипло переспросила она.

– Я повезу вас с Анной туда, куда ты захочешь, – ответил Гаррик и почувствовал, как у него забилось сердце. – Нельзя же оставлять вас в таком положении. Честно говоря, я думал о нашем отъезде в Америку.

– Ты хочешь сказать, что мы – ты, я и Анна – навсегда убежим от Арлена? – удивленно уставилась на него Оливия.

– Разве у нас есть иной выбор? – довольно резко ответил он вопросом на вопрос и тут же пожалел об излишней резкости.

– Не знаю даже, что и сказать, – покачала она головой. – Твои слова сильно смутили меня. Да, я сбежала от Арлена, но тебе сбежать, не выполнив своего долга перед семьей, нельзя! Я никогда себя не прощу, если Лайонел в конце концов окажется мошенником, а ты так и не женишься на мисс Лейтон и тем самым подведешь отца и всю семью… А как же бедняжка Сьюзен?

– Я решил разоблачить Лайонела, – твердо сказал Гаррик. – Собственно, именно поэтому я и собирался в Корнуолл. Оливия, он самозванец! А что касается Сьюзен, она будет только рада моему исчезновению, потому что избежит нежеланного замужества.

– Ей будет очень обидно, когда она узнает о случившемся. Это не ты, а я причинила ей боль… Арлен обвинит тебя в насильном похищении жены и дочери. Боже милосердный! Как все запуталось… Ведь я хочу только одного – быть свободной!

Она отвернулась, и ее плечи задрожали от едва сдерживаемых рыданий.

– Свободной? – тихо переспросил Гаррик. – Свободной от меня?

– Нет, что ты! – воскликнула она с жаром. – Я вовсе не тебя имела в виду, ты же знаешь!

Ее слова не успокоили его.

Помедлив, она пошла к постоялому двору, и Гаррик молча последовал за ней. Больше всего его сейчас тревожило отношение к происходящему самой Оливии. Он опасался, что ее высокие нравственные принципы лишат их счастливого совместного будущего. Что, если она станет настаивать на соблюдении так называемых правил приличия? Он был не готов забыть ее и убраться с глаз долой. Но что же делать, если она не захочет жить вместе?..

Внутренний голос настойчиво подсказывал, что он должен встать на защиту их общего счастья, каким бы несбыточным оно ни казалось.

– Милорд, вот комната для вашей сестры, – кокетливо улыбнулась ему светловолосая пышная блондинка, служанка постоялого двора, и открыла дверь одной из комнат.

Гаррик проигнорировал ее улыбку, поскольку служанка недвусмысленно дала понять, что в существование его сестры, Оливии, не верит. Войдя в комнату, он бережно положил на широкую постель безмятежно спавшую у него на руках Анну. Оливия вошла за ним следом.

– Свою комнату я найду сам, благодарю за любезность, – сухо сказал де Вер поджидавшей у двери кокетливой служанке и сунул ей в руку несколько монет. – Спокойной ночи, милая.

Та как бы равнодушно пожала плечами, но на лице ее все же мелькнула тень досады.

– Если передумаете, милорд, позовите Мэгги. Я к вашим услугам, – бросила она, удаляясь.

Гаррик закрыл дверь и повернулся к Оливии. Сев на постель рядом с Анной, она смотрела на него печальными глазами.

– Тебе больно? – мягко спросил Гаррик.

– Да, все тело болит, – устало призналась она, но в ее глазах читалось страдание не только от физической боли.

– Ты… ревнуешь? – догадался Гаррик.