Пока восстанавливал дыхание, стемнело, да и снегопад усилился. Охотник развернулся и пошел в сторону дома. Через несколько верст вышел к крохотной избушке, стоящей меж огромных сосен.

Привычно скрипнула дверь, пахнуло теплом. Хорт снял полушубок, снегоступы, разулся. Из сеней перешел в единственную комнату своего обиталища, почувствовал запах шкур и черствого хлеба. Из печи, что по заветам предков занимает северо-восточный угол, оранжевыми глазками подмигнули угольки. Зажег лучину. Ее дрожащий желтый свет упал на стены.

Лавка скрипнула под телом охотника, рука его потянулась под стол, к небольшому ящику, где лежит выменянная на прошлой неделе фляга с самогоном. Хорт вынул булькающий сосуд и неожиданно замер. Вечный шум леса за стенами нарушили какие-то чужие, неправильные шорохи. Не успел что-либо сделать, как скрипнул снег у крыльца, раздались голоса.

– Держись, Леслав, мы пришли, – произнес кто-то, и Хорт вздрогнул; голос показался хорошо знакомым.

В дверь постучали.

– Входите, – сказал охотник, пряча флягу и подтягивая поближе топор.

Послышалась возня в сенях, затем дверь отворилась. Вошли двое мужчин, один постарше, второй помоложе. Вглядевшись в лицо первого из них, хозяин дома на мгновение застыл, а потом злая усмешка исказила его лицо.

– Вот кто явился ночью в дом ко мне, словно тать, – сказал Хорт. – Тот, кто отказывается помочь, когда в нем есть нужда, но кто сам ни в жизнь не отвернется от чужой помощи. Что же, маг, я не скажу, что рад тебя видеть. Но законы гостеприимства не нарушу. Мой дом – ваш дом.

– Благодарю. – Родомист склонил голову и сел. Спутник его, юноша, почти мальчик, опустился рядом.

– Раздевайтесь. – Хорт подкинул в очаг дров. В комнатушке стало светло. Тьма попряталась по углам. – Сейчас придумаем что-нибудь вроде ужина.

И он полез в ларь, где хранил съестные припасы.

Ученик

Когда Леслав проснулся, хозяина видно не было. В избе стояла тишина, даже вьюга за окном стихла. Было тепло, пахло мышами и гречневой кашей. Мышцы сладко болели, тело ломило от усталости.

Повалявшись немного, Леслав подумал, что спать до полудня – не к лицу будущему магу. Со стоном слез с печи, оделся. Через мгновение дверь стукнула, впуская учителя.

– Ага, все же проснулся, – усмехнулся он. – Ну, ты и здоров спать, словно медведь!

– После такой дороги кто угодно заснет. – Юноша рассмеялся.

– Ты думаешь, это была сложная дорога? И совершенно зря. Это только легкая прогулка. – Маг уселся за стол. – Трудные дороги ждут впереди. Но о них потом. Иди умывайся, и поедим чего-нибудь.

Когда закончили трапезу, вернулся хозяин. Первым шаги услышал маг, насторожился, поднял голову. Затем и Леслав различил скрип снега. Донеслись звуки возни в сенях, дверь открылась, и явился Хорт, на вид спокойный, но напряженный, словно тетива. Серые глаза смотрели серьезно, движения охотника были рваными, нервными.

– По добру ли спалось, гости дорогие? – спросил он, подсаживаясь к столу.

– Спасибо, все хорошо, – отозвался юноша, удивившись, почему молчит маг. Невежливо, просто оскорбительно не ответить на такой вопрос. Но Хорт совсем не обиделся, по крайней мере, ничем не показал обиды.

Хозяин дома пожал плечами и вынул обернутую шкурой флягу. Запах самогона потек по избе, послышалось бульканье. Глотнув разок-другой, охотник крякнул, с видимым удовольствием утер губы рукавом.

– Ну что же, раз мое радушие вам по нраву, перейдем к делу. Что тебе от меня надо? – Хорт задал вопрос резко, почти грубо, на лице его заиграли желваки, во взгляде, обращенном на Родомиста, заметна была враждебность.

– Помощи. Об этом ты вчера догадался.

– От меня? И чем же я, простой охотник, могу помочь тебе, великому магу? – Ядовитая усмешка исказила лицо Хорта, и он неожиданно закашлялся. Леслав подумал, что так кашляют, наглотавшись дыма. Но где можно наглотаться дыма в лесу?

– От тебя. Ты не простой охотник, и ты можешь многое, чего не могу я, – твердо ответил Родомист.

– Все ясно. Я не просто охотник, а очень больной охотник! Что, не так? – Хорт закашлялся еще раз, тяжело, надрывно. Он почти кричал, слова его сочились горечью, словно рана – гноем. – Я калека! Что я могу для тебя сделать?

– Ты не калека, так же как я – не великий маг. Хотя бы потому, что сделать для тебя я на самом деле ничего не могу. Но мне очень жаль, что ты носишь свою боль в себе. – Слова Родомиста подействовали на Хорта, точно вода на пламя. Охотник сгорбился, глаза его погасли.

– Не калека, пусть так. Но немногим лучше.

– Я не могу тебя вылечить, – сказал Родомист. – Но я могу помочь тебе немного отвлечься от боли. Помогая другим, забываешь о себе, это всегда срабатывает.

– Тогда я повторяю вопрос: чем я могу помочь? – Теперь Хорт говорил спокойно, лишь губы его время от времени кривились.