Хорошее впечатление производит и отделение сержанта Евгения Корягина. Глубоко, обстоятельно отвечают Евгений Татарников, Александр Кузьмин, Валерий Резников. Им, собственно, есть с кого брать пример. Командир отделения москвич Корягин воспитал Радара — великолепную овчарку. Прибыв вместе с Радаром в школу, быстро стал отличником боевой и политической подготовки.

На учебно-дрессировочной площадке экспериментального взвода мы встретили ефрейтора Сергея Кадыкова. В этом подразделении многие солдаты и сержанты несут службу со своими собаками. Сергей Кадыков показывает, что умеет делать овчарка Рэкс, воспитанная им до призыва. А умеет она многое. Бегать по буму, взбираться на лестницу, преодолевать полосу препятствий. И ведь ни разу не ошибется! Умеет бдительно охранять объект, идти по следу «нарушителя»… Послушно выполняет команды и овчарка Карат. Рядовой Анатолий Максимов дрессировал ее еще в Уфимском клубе служебного собаководства.

— Первое место держал Карат в городе по защитно-караульной службе, — рассказывает Анатолий. — Ну и здесь, конечно, не отстает. Пять лет ему. Закончу службу возьму с собой. Привык к собаке, да и она, разумеется, тоже, друг без друга, поверите ли, жить не можем.

Из вольера выскакивает с радостным лаем овчарка Гросс. Закреплена она за москвичом рядовым Федором Осиновым. В Москве у него остался дог Леда. Гросс быстро привык к молодому солдату потому, быть может, что навыки обращения с четвероногими друзьями человека Федор приобрел еще до призыва. Вместе со своими питомцами служат Владимир Муравлев, Виталий Лагутин и многие другие воспитанники оборонного Общества.

В школе курсанты учатся командовать мохнатыми бойцами. Получив звание сержантов, разъезжаются, согласно предписанию, по воинским частям.

Необычные у них подчиненные. Однако все, как один, дисциплинированы, отважны. Если заговорят пушки, четвероногие друзья вновь покажут свою преданность на полях сражений, деля с нами и радость побед, и горечь утрат, и все опасности суровой фронтовой жизни.

С Туманом я познакомился в 1962 году на стадионе. В Лужниках гремел футбольный май. Теперь уже точно не скажу, какие команды встречались тогда. Кажется, донецкий «Шахтер» и московский «Спартак».

После первого тайма, в перерыве, была показана сценка из тревожной жизни границы. «Нарушитель», по следам которого шла собака, открыл огонь. Пограничник ответил очередью из автомата и бросился на землю. Легла и собака. Теперь они не бежали, а ползли. Где-то возле ворот собака, словно стремительно посланный мяч, понеслась вперед, рассекая широкой грудью воздух. Она в несколько прыжков догнала «нарушителя» и повалила. «Гол», как видите, был забит.

Когда начался второй тайм, старшина-пограничник и собака сели на восточной трибуне, неподалеку от нас. После футбольного матча я познакомился с пограничником.

— Старшина сверхсрочной службы Дунаев, — представился он.

На груди старшины сверкали два значка «Отличный пограничник» и медаль «За отличие в охране государственной границы СССР». Рядом отливал позолотой Туман — на собаке было надето ожерелье из сорока двух золотых и пяти серебряных медалей.

Узнав о том, что старшина воспитал собаку еще в юности, до армии, я подумал, что неплохо бы написать об этом очерк или даже документальную повесть. Теперь вот она перед вами.

Работая над повестью, я часто встречался с ее героем, а точнее с двумя героями — старшиной Вячеславом Дунаевым (он учился в высшем учебном заведении и жил в Москве) и с Туманом. Когда же кто-либо из нас был в отъезде, приходилось прибегать к почте. Как-то я поинтересовался в письме, почему Туман хромает. Вот что рассказал Дунаев.

«Однажды несколько нарушителей перешли границу и скрылись в плавнях. Это случилось южнее, за сотни километров от нашей заставы. В оперативную группу включили и меня с Туманом. Прочесывая местность и на катерах, и на вертолетах, однажды увидели внизу неизвестных. Вертолет начал спускаться. Люк мы открыли раньше времени, Туман не стал дожидаться, прыгнул с высоты примерно трех метров. Приземлился он неудачно, сломал ногу.

Врачи наложили гипс. Нога срослась. Теперь вот припадает на нее. К непогоде она дает себя знать. Видно, ноет, болит. Туман жалобно повизгивает. Но тут уж ничем не поможешь».

Вскоре я побывал в музее пограничных войск. Сотни свидетельств доблести и славы увидел я здесь. Увидел и часы с надписью: «Дунаеву В.П. за храбрость от командования оперативной группы».

Храбрость проявил и Туман. Он спас жизнь своему хозяину, помог задержать опасного преступника. Кстати, он не единственный. За три года службы на границе Дунаев вместе со своим четвероногим другом задержал четырнадцать нарушителей.

В Покровско-Стрешневе, на учебно-дрессировочной площадке ДОСААФ, Вячеслав Дунаев готовит сейчас группу допризывников и их верных четвероногих друзей к службе на границе. Десятки последователей у нашего героя! Это и понятно. Для нас, советских людей, мало крепко любить, надо еще зорко беречь Родину.

Хрустальные сосульки роняли холодные слезы. Исплакавшись, они срывались с крыш и водосточных труб, льдинками разлетались на бульварах и мостовых. Весна бомбардировала столицу.