— Не сбросят, не бойся, — успокаивает ее Мод. — Я не верю, что они всадили в ту бомбу такие деньги только для того, чтоб посмотреть, как те деньги испаряются в воздух.

— Именно так, — лениво подтверждает немец. — Прибыли реализуются не действием, а угрозой действия. Священный шантаж.

Полчаса спустя, когда подают кофе и коньяк, мы переходим к главной теме, не без помощи деловитой Мод.

— Судя по вашим общим рассуждениям, вы вряд ли готовы предложить что-то конкретное господину Каре, — говорит она немцу.

— Ошибаетесь, — спокойно отвечает Эрих. И, обращаясь ко мне, добавляет: — Женщины всегда ошибаются. И все по той же причине: торопятся.

— В таком случае оставим мужчин и не будем надоедать им своим нетерпением, — кивнул Дейзи, замечает Мод.

Они поднимаются и направляются в туалет. Моя дама оставила на столе свою сумочку. Очень милая рассеянность. Ведь и магнитофон должен продолжать действовать.

— Можете получить товар на этой неделе, — сообщает Эрих без предисловия.

— Какой ассортимент?

— Недоверчивость является нашим общим злом, герр Каре. Прошли те времена, когда слово имело больше веса, чем чековая книжка. Теперь господин поставщик, с которым я оформил столько соглашений, желает договариваться лично с вами.

— То, что к операции причастно третье лицо, усложняет дело, — говорю я, делая озабоченный вид.

— Почему?

— А потому, что тогда может появиться и четвертый.

— Нет, четвертого не будет, — крутит головой немец. — Мой человек в таких случаях действует самостоятельно.

— Будем надеяться, — звучит голос Мод, которая как раз возвращается на свое место.

Дейзи также садится.

— Я вот сказал, что нам необходима еще одна встреча… — объясняет Эрих.

— Где и когда? — спрашивает Мод.

— …и в ней примет участие еще одно лицо.

— Где и когда?

— Я же вам говорил, что женщины всегда торопятся, герр Каре, — пренебрежительно бросает немец. Потом обращается к моей даме: — Сегодня вечером, вас это устраивает? В восемь часов, ресторан «Интерконтиненталь» в Бонне.

«Ваша операция завершилась, мистер Томас», — учтиво говорю я.

«Не знаю, кто вы такой и о чем вы говорите», — холодно отвечает мужчина, остановившись против меня.

«Кто я такой, сейчас не имеет значения. А что касается операции, то она вам хорошо известна, ибо это ваше дело. Дело, которое закончилось полным провалом, мистер Томас».

«Вы не можете доказать мою причастность к этой операции».

«Ошибаетесь. Доказательства собраны, и свидетели в наличии. С вами покончено, мистер Томас…»

Этот разговор я не раз повторял в мыслях. С того времени, как американец спровоцировал смерть троих юношей, я стремился встретиться с ним и предъявить ему счет.

С той поры много воды утекло, а время размывает все, в том числе и ненависть. И все-таки, когда Сеймур вспомнил тогда имя Томаса, это сыграло определенную роль. Старые воспоминания снова проснулись, и я понял, что ошибся: с этим человеком еще не покончено.

Томас. Дипломат среднего ранга, или разведчик средней руки. Обычное агрессивное ничтожество, которое стремится чем-то стать. Серия его решительных, грубых действий в Чили и Нигерии закончилась почти катастрофой. Почти — ибо ничтожеству был предоставлен последний шанс. Его назначили культурным советником в Софию. Мог бы сидеть незаметно, ожидая, пока забудут его старые провалы. Но он не желает выжидать. Он стремится блеснуть, взять реванш, снова оказаться наверху. Так в маленькой головке этого ничтожного человека возникает идея: получить ценную информацию, использовав временно замороженного агента. Чтоб застраховать агента от разоблачения, основной ход прикрыть запасными вариантами; он втянул новых лиц, которые часто даже не подозревали о характере отведенной им роли.

Томас разбирается в тонкостях своей профессии. Однако полностью не представляет обстановку в нашей стране. Самоуверенность приводит его к рискованным решениям, нетерпение подталкивает к непродуманным действиям. И когда он наконец понял, что все идет не так, как он думал, то уничтожил несколько человек, лишь бы спасти себя.

Я считал, что он не спасется, но, выходит, ошибся. Государственный департамент выбросил его из своей системы, однако разведуправление не забыло о нем. Этому человеку дали возможность дослужить до пенсии на одном из складов «Интерармко».

Несмотря на то что этим типом мне пришлось заниматься довольно долго, я его почти не видел, кроме одного-единственного раза, да и то издали, на вокзале в Стамбуле. Знаю его преимущественно по фотоснимкам: маленький человечек с добродушным лицом — банальная внешность, так же как и все другое, включая безукоризненный синий костюм. Внешность без отличительных примет — это только плюс в его профессии, где не очень желательно, чтоб тебя замечали, а тем более запоминали.

Сейчас, когда я вблизи наблюдаю за его подвижным лицом, я бы не сказал, что оно совсем без отличительных примет. Маленькие желтоватые глазки с меняющимся оттенком смотрят на вас, когда вы избегаете их, и избегают вас, когда вы смотрите в них. Небольшой остренький нос придает бледному круглому лицу какое-то мальчишеское выражение. Маленькие, едва заметные морщинки вокруг глаз и губ. И наконец, также не очень заметный тик — время от времени он быстро моргает, словно в глаз ему попала соринка.