– У меня к нему свой, особый счет, – дрожа от ненависти, сказал сборщик податей. – Да вот только нет его сейчас в Атейополисе.

– Как нет? – встревожился Афеней. – А где же он?

– Точно не знаю, но ходят слухи, что отправился за подмогой к соседним племенам. Вместе с.

Аттамосом, братом Радамасевса. А может, и к Скилуру.

– Эх, упустили! – Афеней зло выругался. – Спешить нужно, спешить! – скрипнул зубами. –

Обрадуется Дамас известию…

– Не успеют… Да и вряд ли захотят.

– Думаешь?

– Уверен.

– Почему?

– Сарматы – это сила. Другие племена сколотов сами боятся их, за свои скальпы дрожат. А Скилуру сейчас не до этого – у него Гатал под боком и сираки с меотами сговорились. Вот и суди сам, выгодно ли ему сейчас в драку ввязываться из-за какого-то паршивого Атейополиса, вождь которого к тому же до сих пор не признал его верховную власть над собой.

– И то правда… Ладно, поживем – увидим… Но Марсагет должен умереть!

Лик, полуживой от страха, с трудом понимал негромкую речь собеседников, в ней было много незнакомых ему эллинских слов. Но главное он понял: сборщик податей – предатель и замышляет недоброе против Марсагета, а эллинский купец – враг сколотов.

Когда Афеней переплыл на другую сторону реки, а сборщик податей, натужно кряхтя и задыхаясь, полез вверх по расщелине, Лик выбрался из промоины и, не решаясь последовать за ним, побежал вдоль берега обратно к своей удочке, уже почти не таясь и не опасаясь сармат, благо луна надолго скрылась среди туч. И только здесь с большим трудом забрался наверх, ободрав до крови коленки и руки…

Хмурый и озабоченный Радамасевс быстро вошел в юрту и устало опустился на ложе.

– Обед готов, господин… – неслышно проскользнул вслед за ним виночерпий.

– Подавай.

– Слушаю и повинуюсь.

Вчера отбили два штурма, сегодня – один… Впрочем, боем это можно назвать с натяжкой: прикрываясь щитами, сарматы дальше рва с водой не шли, лишь забрасывали его камнями и связками хвороста. Судя по всему, в скором времени нужно ожидать решающего штурма, возможно последнего… А помощи пока нет. Почему медлит царь Скилур? Почему нет вестей от Абариса?

Сарматы починили осадные машины, установили их на позиции, но еще не обстреливали защитников Старого Города. Чего-то ждут. Чего? Позавчера в их лагерь пришел караван, видимо, с продовольствием. В осажденном Атейополисе для воинов пока хватает еды, но мирные жители голодают.

Расстегнул пояс, снял легкую кольчугу. Устал… Устал от гнетущей неопределенности. Так и подмывает выйти за ворота со своей дружиной и врубиться в боевые порядки врага. Победить или погибнуть. Но если погибнуть, то в чистом поле, в поединке, а не подохнуть от голода и болезней в каменном мешке акрополя. И невольно позавидовал Меченому: тот, если остался жив, гуляет где-то в лесах, поит коня студеной чистой водой, умывается поутру холодными росами. Вольный, как птица…

Раздраженный голос телохранителя прервал невеселые размышления вождя.

– Уходите, кому говорю! Вождь отдыхает. Ну быстрее!

– Нам очень нужно… Ну пропусти… – тоненький девчоночий голос был едв слышен.

– Сказано – уходите и все тут! Нашли время…

– Нам расказа-а-ать нужно… – захныкала девчушка.

– Говори мне, что там у вас? – сбавил тон телохранитель. – Я передам.

– Не-а, только великому вождю…

– Вот пристала! Да не могу я…

– Эй, кто там? Пропусти…

– Слушаюсь, великий вождь!

Тоненькая остроглазая девчушка, словно белочка, запрыгнула под полог юрты; за нею, низко наклонив голову, робко прошел смуглый коренастый мальчуган, босой и в рваных шароварах, но вооруженный, как настоящий воин: у пояса висел нож, через плечо перекинут добротный лук, а легкий колчан из бересты полнился стрелами.

– Что вас привело ко мне? – добродушно улыбнулся вождь при виде растерявшихся детей, в безмолвном поклоне застывших у порога.

– Это… Вот он… Он все расскажет, – первой осмелела девчушка и затеребила маленького воина.

– Тебя как зовут? – спросил ее Радамасевс.

– Ававос… Я дочь кузнеца Тимна.

– Тимна! – слегка нахмурился вождь. – М-да… Ну ладно… – он был уже наслышан про историю с гаданием от самого Марсагета. – Ну а ты, юноша? Ты, кажется, моего племени?

– Да, великий вождь… Меня зовут Лик.

– Так что же вы хотели рассказать мне?

Лик, запинаясь и прокашливаясь от волнения, поведал Радамасевсу о своих приключениях на рыбалке. Радамасевс закаменел, слушая мальчугана; только глаза заполыхали грозным огнем да на скулах проступили бурые пятна румянца. Не говоря ни слова, он обнял его и крепко прижал к груди.

В юрту рабы внесли обед вождя. Вкусно запахло жареным мясом и свежеиспеченными лепешками. Ававос сглотнула слюнки при виде такого изобилия вкусных и сытных яств; вождь это заметил.