Шрифт:
– Маркиза! – каркнул Крапленый, обернувшись к кухонной двери. – Поди сюда.
Вошла Маркиза – под хмельком, распаренная от кухонного жара и слегка испуганная.
– Чего, Феденька?
– Твои мансы [32] ? – показал он на бледную Ляльку.
– Господь с тобой! – вскрикнула Маркиза, крестясь неверной рукой. – Да я ни в жысть…
– Закрой хлебало, сука…
Крапленый неторопливо встал, подошел вплотную к Маркизе и ударил почти без замаха под дых.
32
Мансы – дела (жарг.)
– Еще вякнешь кому-нибудь то, о чем я велел молчать, на куски покрошу и свиньям скормлю. Поняла!? Вали отсюда!
Пошатываясь и икая, Маркиза поплелась обратно на кухню.
– Садись, Краля, коль пришла, – сердито буркнул Крапленый, указывая Ляльке на стул. – Какого хрена приканала?
– Где… где Седой? – с трудом молвила она, едва ворочая сухим языком.
– А я почем знаю? Он ведь твой хахаль.
– Врешь… Врешь! Ты убил его!
– Не ори, как помешанная! Нужен он мне… В бегах твой пацан. Усекла? Ему менты на хвост упали, вот он и подорвал.
– Нет, это неправда… – твердила Лялька, безумным взглядом прикипев к лицу Крапленого. – Убей, убей и меня. Ну!
– Вот липучка. На, читай.
Он достал из кармана изрядно помятую бумажку и протянул ее Ляльке.
Это была записка: «Ляля! Мне нужно срочно уехать из города. Подробности при встрече. Прости, что не смог попрощаться. Не успел. Твой Костя».
– Убедилась? Почерк узнаешь?
Крапленый ухмыльнулся.
– А теперь вали по холодочку. И дорогу сюда забудь, – добавил он с угрозой.
Почерк и впрямь был похож на Костин. Для этого Профессору, который был дока в таких подметных делах, пришлось изрядно попотеть. Марая бумажные листы, он пенился от злости: «На кой ляд эту туфту лепить? Поприжать стерву, как шелковая станет…»
Но Крапленый был неумолим: «Делай, как я говорю. Мне она нужна. А то еще в ментовку пометется, с нее станет. Бабы – они все с придурью…»
Почти месяц Лялька крепилась в ожидании вестей от Кости. А потом запила.
Профессор, повадившийся навещать ее через день, говорил Крапленому: «Не прохмеляется, зараза.
Боюсь, как бы чего не вышло. Ляпнет спьяну лишнее – и загудим на этап. А может, – добавил он, – и выше…» – поднял глаза к потолку.
Крапленый только посмеивался: «Не дрейфь. Водка – хороший лекарь. Побухает чуток, а там найдет замену нашему покойничку, гы-гы, все и наладится. Как ее хотенчик взыграет, так и дело считай что в шляпе».
Глава 26. МСТИТЕЛЬ
Замок поддался легко. Короткий мягкий щелчок, чуть слышный скрип двери, и пушистый ковер под ногами, казалось, тут же вобрал в себя все звуки. Только размеренное тиканье часов да редкие удары капель в умывальнике нарушали предутреннюю тишину. Человек, проникший в дом, надолго застыл в полной неподвижности, как изваяние черного мрамора.
Наконец он бесшумной тенью скользнул к одной из дверей, откуда доносилось чье-то мерное дыхание. Осторожно раздвинув портьеры, человек заглянул в спальню. На широкой просторной кровати разметался мужчина в просторных семейных трусах в цветочек. Скомканное одеяло валялось на полу, застоявшийся воздух в комнате был густо насыщен винным перегаром и запахом дешевого цветочного одеколона. Ночной пришелец зашел в спальню и плотно прикрыл за собой дверь. Затем он нащупал на стене выключатель, и комнату залил мягкий зеленый свет потолочного плафона.
Мужчина на кровати среагировал мгновенно: еще не разобрав, как следует, кто перед ним, он сунул руку под подушку и схватился за пистолет. И тут же застонал от нестерпимой боли: страшный удар в грудь, под сердце, пригвоздил его к перине, на какое-то время лишив сознания. Незваный гость небрежным движением поднял оброненный пистолет и швырнул оружие в угол спальни, где в беспорядке была свалена одежда хозяина дома и еще какое-то тряпье. Затем он встал у изголовья постели, дожидаясь, пока мужчина придет в себя.
Хозяин дома был крепко скроен и мускулист. Его тело сплошь покрывали татуировки.
Очнулся он довольно скоро.
– Кто ты? Что… тебе нужно? – прохрипел мужчина, пытаясь встать.
– Лежи, – придержал его пришелец. – Не узнаешь, Лупатый?
– А-а-а! – закатив глаза под лоб, в смертельном испуге вскричал хозяин дома.
Но, схваченный за горло железными пальцами незваного гостя, умолк и задергал ногами – будто в предсмертной агонии.
– Тихо, ты, урод! – со сдержанной угрозой предупредил его пришелец. – Мне нужно от тебя только одно. Слышишь – одно! Кто брал квартиру главного инженера хлебозавода? Он и его жена были убиты. Ну!