Шрифт:
Теперь, сын, прислушайся к этому Нашему наказу, и обрати свое понимание на эту притчу нашей Магии.
Для Начала всей Нашей Работы у нас есть Огонь нашего Отца Солнца, вечная хвала Его Святому Имени. Нашим является вдохновение, и наш — Закон Телемы, который воспламенит весь мир. У Нас есть множество маленьких сухих палочек, которые быстро зажигаются и также быстро сгорают, не успевая зажечь большее Дерево. И рядом с нами — великие бревна всего человечества. Наша острая необходимость — создать вязанки, которые с одной стороны поддаются огню от маленького кусочка Дерева, и с другой — разгораются так, что поджигают великие бревна.
(Услышь, насколько это печально, — сказала Обезьяна Тота, — ибо человек так свят, что не может срубить дерево и приготовить на нем еду, без того, чтобы не создать при этом длинную и скучную Мораль!)
Пусть это послание будет распространено среди тех, кто принял Закон Телемы.
Да будет дано тебе Наше отеческое благословение: да снизойдет на тебя Благословение Породившего Все.
Любовь есть закон, любовь, направляемая волей.
VHRION 9°=2 A.·.A.·.
Написано Нашей рукой и запечатано в день XII, Отец наш Солнце в 12° 42` 2" знака Льва, Луна в 25° 39` 11" знака Весов, в Доме Обманщика, что на Озере Пасквани в Земле Нью Гемпшир.
Перевод: ZChL
Liber CCCXXXV — Адонис. Аллегория
(Equinox vol. I, N 7)
Перевод Ольги Андреевой и Валентина Дубовского
Висячие сады Вавилона. Справа — Дом Леди Астарты; слева — ворота; в центре — широкая лужайка, украшенная гроздями цветов и скульптурами. Солнце почти село. На кушетке под стеной города отдыхает Лорд Эсархаддон, два раба обмахивают его веерами: негритянский мальчик и светлокожая кабильская девочка, одетые в желтое и голубое, одежды мальчика покрыты серебристой вуалью, девочки — вуалью золота. Они поют ему нежно:
Мальчик: Исполнен жил багровых Тигра ток,
Его уста Светило запятнало кровью.
Девочка: Его оранжево-зеленые знамена треплет ветер.
Мальчик: Скорбят мужчины.
Девочка: Девы плачут.
Мальчик: Но ты, Владыка, ты! Уж близок час,
Когда с челна роскошеств
На землю ступит смерть людских сердец,
Ей подчинится жизни воздыханье,
Удар кинжала, и гадючий яд, и хватка змея,
Тот василиск, что между губ.
Она, чьи черные глаза подобны солнцам, Лучащимся литаниями страсти час от часа,
Чьи члены — косы Смерти, от которой
Корёжатся и корчатся тела, как чаши лотоса
Под ветром жизни, преступленье,
Столь сладкое в греховности своей.
Владычица времен, небес царица,
К которой звезды, семерижды семь,
С небес склоняются и превозносят –
Она всегда права,
Она, кто даровала тебе всю свою сладость,
Госпожа Астарта!
Мир, о мир!
Девочка: О, Лебедь, она плывет через восторги
И воздуха, и мрамора и запаха цветов,
Она колышется как полная луна
Сквозь полуночную туманную завесу —
И очертаньем схожа с голубем, и змеем, Подобна жизни, смерти, и любви!
Мальчик: Она подобна сумеркам,
Наполовину ощутима, наполовину, кажется,
Бесплотна — и телесна.
Как воплощение души и как обожествленье тела!
Девочка: О боль, боль страсти неодолимая! Как ты прекрасна!
Мальчик: В сравнении с ее губами
Закат бледнеет!
Девочка: В сравненьи с её телом
Чёрен Вавилон!
Мальчик: Седеет тьма ночная
Пред её очами!
Девочка: Ее шаги — восторги!
Мальчик: Вокруг нее, так вкрадчиво, неуловимо,
Плывут безумие и мускус!
Девочка: Ее уста волшебны как уста Луны.
Мальчик: Ее дыхание — счастье!
Девочка: Ее шаги — восторги!
Входит Астарта, с тремя служанками
Мальчик: Прочь, прочь!
Девочка: С покорным сердцем
Предадим владычицу владыке.
Они выходят.
Мальчик: Пусть позабудет он о нашей службе,
О бесконечных взмахах листьев пальм,
Над очарованным прекрасным Вавилоном
Его неутолимых жажд!
Астарта садится на колени перед кушеткой, берет в руки стопу Эсахаддона и покрывает ее поцелуями.