И умирает на устах жемчужных,

Захваченной ветвями дня росе!

ОЛИМП:

Так сладко слушать это, что я замираю

В молчании у ног твоих.

МАРСИЙ:

Восстань!

И мне, узнавшему Его, поведать дай,

Что никогда во тьме не исчезает путь.

Ты, потеряв его, и впрямь потерян будешь,

Но Он тебя не потеряет никогда!

ОЛИМП:

Поведай Слово!

МАРСИЙ:

Имей я миллионы песен,

И в каждой песне миллионы слов,

И в каждом слове — миллион значений,

Не смог бы сосчитать я множественный хор

Блаженных райских птиц,

Или собрать крупицы

Восторга урожая! Разве ты

Не слышал наставленья правильно?

Относится к сему оно

Как куб к квадрату, ибо это слово

Истинно и вечно.

ОЛИМП:

Величественный и необыкновенный!

Пылающих колес безбрежный свет!

МАРСИЙ:

Да! Видение колеблется.

Пред тем, как ты узнаешь, надобно постичь.

И в этот час невыразимая печаль

Скует молчаньем губы бойкие.

ОЛИМП:

Затменьем мысли речь всегда была.

МАРСИЙ:

Дабы от тех, кто истину искал,

Идя на ощупь в лабиринтах миражей,

Не скрыть ее, велели мудрецы

Всех царств и всех времен

хранить молчанье.

Со словом обретают зрение, и те, кто видит, немы.

Мы сотни раз искали путь, чтоб мудрость

Поведать нашу. Речь перевирает

Бесстыдно нас настолько, что слова

Похожи на бесформенный кристалл,

Тогда как к сердцу жизни примыкают

Они тесней, чем все искусство!

ОЛИМП:

Все же, говори!

МАРСИЙ:

Ах, если бы я только мог поведать

О вечных истинах Любви и Света!

Есть Павлин;

В его хвосте — бесчисленные перья Пана!

Бессчетные глаза на каждом —

Сотворенных тайн

Корона! И каждую несет

Павлин как Первую.

ОЛИМП:

Как это возможно?

МАРСИЙ:

Ум проклят. Это невозможно. Это есть.

Смотри — нахлынул батальон на батальон! Война на Небесах! Душа еще поет,

Принужденная шпорой Воли,

Но разум нем; его последний крик —

Последний вопль агонии!

ОЛИМП:

Бесспорно, он страдает.

МАРСИЙ:

Невыносимо! Но запомни — разум сильным

Обязан быть, чтоб умереть, ведь разум слабый

Подобен глыбе льда, под жарким солнцем

Вертящейся и тающей. Поэтому

Будь сильным, о Хозяин Мысли! Отыщи

Баланс меж удивленьем и умом,

Потом отбрось

Свой разум прочь,

Его навеки,

С самим собой в балансе, потопи.

Чтоб пик зазубренных он боле не вонзал

В застывший воздух!

То — второй покров. Теперь,

Как мы ума убили атрибуты

На алтаре их Бога,

Так Второй Период

Убьет все мысли,

Для того, чтобы достичь

Того, что есть вне разума.

ОЛИМП:

Того, что есть… — не мысль? Не чувство?

МАРСИЙ:

Знание есть опыт,

Себя познавший. У былой

Хозяйки геометрии, пчелы,

Об этом нет ни слова.

Сметливость мудрости не мать!

За искреннее неуменье объяснять

Зовут безумными поэтому адептов.

Язык рождает мысли ложные, а истинные

Он высиживает долго.

Использование вещи, нам известной,

Нас побудило дать ей имя. В старину

Уподобляли люди разум ветру; дураки

Считают имена вещами и впустую

Кичатся духами и призраками.

Религия идет за слов игрою!

И мы, кто знает Господа,

Безрезультатно

Отыскиваем способ это прояснить.

ОЛИМП:

Отчаяние для людей!

МАРСИЙ:

Человек есть семя

Невообразимого цветка.

Соединив в единстве мысль и деяние,

Он может расцвести тотчас!

ОЛИМП:

Коль в безопасности душа, то истинно ль видение,

Что возникает в ней?