Но никто не пришел. Она была заперта в холодной мокрой клетке, зажата между двумя такими тяжелыми полотнами декораций, что даже не помышляла о том, чтобы сдвинуться с места. И ей некого было винить в этом, кроме самой себя.

– Готова поклясться, что я слышала, как кто-то вскрикивал ночью. – Шейла растерла руками занемевшую шею.

– Тебе, наверное, приснилось.

– Я не спала во время грозы. Я слышала крики. Было такое впечатление, что они раздавались из дальнего угла фургона.

– Не может быть. Это выл ветер. – Шрив рассматривал повреждения на стенах фургона. Ветки деревьев повредили крышу над козлами и сильно поцарапали стены.

Шейла Тайрон, ирландский соловей и достойная преемница Шарлотты Кушмен, покачала головой.

– Я знаю, что я это слышала. Если они доносились не из глубины фургона, значит, нам встретился кто-то на дороге.

– Скорее всего, это было твое воображение, – продолжал настаивать Шрив. – Гром, должно быть, испугал тебя.

Шейла бросила на него презрительный взгляд.

– Я не боюсь грома, а свое воображение я потеряла давным-давно.

– Вместе со всем прочим.

– Что?

– Ничего. – Шрив постучал костяшками пальцев по деревянной перегородке. – Эй, кто там, выходи.

Шейла резко повернулась к нему.

– Брось эти шутки.

Он усмехнулся и протянул ей руки.

– Спускайся, Бесси. Майк уже развел костер. Чувствуешь запах кофе?

Она наклонилась и положила руки ему на плечи.

– Называй меня Шейлой. А то ты можешь случайно оговориться в присутствии посторонних.

Он с улыбкой спустил ее на землю.

– Я же не ошибаюсь и не называю тебя Джульеттой. Так что я не ошибусь, когда надо будет назвать тебя Шейлой.

– Да уж постарайся. – Приподняв подол, она прошла по мокрой траве. Шрив последовал за ней, по дороге задумчиво постукивая по стенке фургона.

Майк Лониган уже развел небольшой костер из дров, которые он всегда возил с собой в фургоне. Ада Кокс, костюмерша, приготовила кофе и жарила кусочки бекона. Все шестеро «Сыновей Мельпомены», включая дочерей, стояли вокруг костра, стараясь согреть руки и высушить влажную одежду.

Сильный ветер относил дым в сторону первого фургона.

Миранда неожиданно проснулась. Сначала она открыла глаза в темноте, потом начала моргать ими, чтобы что-то разглядеть. Пол был ужасно жестким и холодным, и она была так зажата тяжелыми декорациями, что не могла вытянуться как следует.

Она очень отчетливо почувствовала соблазнительный запах кофе и жареного мяса. У нее потекли слюнки, а живот подвело от голода. В горле першило от холода, но запахи были очень привлекательными. Она принюхалась: кто-то поблизости готовил еду.

Миранда окончательно открыла глаза. Пространство между декорациями заполнялось сизым дымом от костра.

Он проникал сквозь щели в полу. Она сделала вдох и закашляла. Внезапно ее охватил безотчетный страх, с которым она не могла совладать.

Она была в ловушке, зажатая между тяжелой деревянной рамой и холстом, одна в запертом фургоне. Если фургон загорится, она задохнется и погибнет. В страхе она начала хватать ртом воздух, но только сильнее закашляла. Слезы побежали у нее из глаз. Она закрыла лицо подолом юбки и поджала ноги. Свернувшись в комочек, она кашляла и плакала.

Вдруг луч света упал на нее. Задняя крышка фургона со скрипом приоткрылась.

– Я же была уверена, что слышала чей-то плач, – заявила женщина, которую называли Шейлой, и заглянула за декорации.

– Черт возьми! – раздался голос Ромео. – К нам тайком кто-то пробрался.

Миранда прикрыла голову руками.

– Тащите вот это, ребята. – Декорацию, за которой пряталась Миранда, потащили по шершавому полу и вместе с ней девушку.

Миранда не могла встать на ноги. Одна ее нога зацепилась за холст и прорвала его. Девушка вскрикнула от боли. Мужчины продолжали безжалостно тащить декорацию, пока наконец Миранда, закрывшая голову и лицо руками, не оказалась у самой двери.

– Ого, да это женщина.

– Это ее крик я слышала ночью.

– Сейчас она у меня закричит.

Гнев в голосе Ромео испугал Миранду. Отчаянно пытаясь встать, она перевернулась и вывалилась из открытой дверцы прямо на дорогу.

Шрив Катервуд рывком поднял ее на ноги. Ноги девушки, затекшие от долгого сидения в неудобном положении, не держали ее. Она повисла в его руках, откинув назад голову. Черные волосы мужчины были взлохмачены, подбородок небрит. Золотое кольцо в ухе сияло в утреннем свете. Его черные глаза сердито уставились на испуганную девушку.