Ну да, я не азартный игрок, сержант.

Зато я, видишь ли, азартный, и потому понимаю – это означает, что ты умеешь остановиться. Итак, отметим для себя: перед нами человек, обладающий определенным опытом в том, что касается игры на скачках, он не новичок; и вот он заходит в букмекерскую контору, огребает приличные деньги, ставя на нескольких лошадей, имена которых, он, по его утверждению, забыл; затем, около трех часов дня, а именно пятницы, когда остается еще куча заездов, он с этим делом завязывает. Плюс к тому ставки он делает в одной из двух контор, расположенных на Квин-стрит, а там должны вести учет всех операций, если, конечно, они не мухлюют, чтобы уклониться от уплаты налогов, и наш человек, поскольку он парень неглупый, должен об этом знать, должен знать, что там могут лежать все его квитки, на случай, если кому-то захочется прийти и проверить их… Затем он, испытывая желание выпить, проходит полмили, хотя по пути ему на каждом углу попадаются пабы. Так, Сэмми? Все верно? из сказанного мной? Ну.

«Ну»! Что это значит? «Ну»!

Значит, да.

Значит, да, угум. Ты, стало быть, все еще держишься за историю насчет букмекерской конторы?

Я иногда захожу туда, скоротать время. Особенно в плохую погоду.

Ага, это что-то новенькое, так и запишем. А затем, ну, затем, он встречает мистера Донахью, известного также под кличкой Нога, и тут начинаются странности, потому что мистер Донахью ну никак не может припомнить никаких Билли и никаких торговцев с рынка.

…

Вы это слышали, мистер Сэмюэлс?

Я не знал, что это он мне.

Фырканье, хмыканье.

Зато мистер Донахью знает, что ты встретился с человеком, с которым был знаком прежде. Не странно ли?

Не знаю.

Не знаешь?

Я ведь уже говорил вам, как все было, ну, как я это помню, все же есть в компьютере.

Да в компьютере все есть – и рассказанное тобой, и рассказанное твоим собутыльником. Вот, правда, Билли, как-его-там, он не помнит. Да и вообще никакого Билли. Так он нам сказал. То есть рассказывал-то он нам совсем о другом, однако Билли в этом никак не участвовал. Равно как и рыночный торговец – как ты его назвал?

Тэм Робертс.

Верно, Тэм Робертс, человек, замешанный в политике.

…

А?

Сержант все это вам говорил, мистер Сэмюэлс.

Извините.

…

Ну?

Что?

Тэм Робертс, он как-то связан с политикой?

О чем вы?

Ты сказал, что он замешан в политике.

Сэмми улыбается.

Так как же?

Я этого не говорил.

Да? Ну, может, другой кто сказал.

…

А ты что скажешь?

Я не говорил, что он замешан в политике.

Мы спрашиваем не о том, чего ты не говорил, а о том, что ты скажешь, нас это интересует.

…

Задержанный отказывается комментировать сказанное.

Да ничего я комментировать не отказываюсь, просто пытаюсь припомнить, что я сказал, по-моему, я сказал, что он торговец. Я знаю, что он работает на рынке.

И кем же?

Сэмми пожимает плечами. Купля-продажа.

Купля-продажа чего?

Ну, всякой всячины.

Всякой всячины.

И ты просто столкнулся с ним, имея в кармане кучу денег?

Правильно.

Ты в этом уверен?

Да… хотя, ну, в общем, кроме всего прочего, я же был под мухой, могу и ошибиться, но, правда, не думаю то есть насчет него.

Стало быть, это Нога ошибается?

Насчет чего?

Не надо умничать, Сэмми.

Послушайте, я и не пытаюсь умничать, я просто пытаюсь во всем разобраться, хотя бы для себя, я к тому, что, господи, как будто мне нравятся эти провалы в памяти. Я о чем вам толкую-то, я же был полупьяный, не мог ни на чем сосредоточиться, потому что беспокоился, расстроен был из-за ссоры с подружкой, из-за размолвки, даже больше чем размолвки. Может, я с кучей народу встречался, не знаю, не могу вспомнить. Я же не говорю, что Нога ошибается. Но, может, и ошибается. А может, мы оба правы, просто говорим о разном времени или еще чего. Мы оба были под парами, понимаете, надрались из-за этих шальных денег, господи, да я выпивку просто стаканами глушил, друг, вот что я делал, так что как знать, как знать, если честно, я не могу сказать, кого я видел, кого не видел. Вот и все, что я говорю, провал в памяти. А потом меня взяли ваши ребята.

В воскресенье утром.

В воскресенье утром, правильно, у вас там все записано. Сэмми вздыхает; поводит плечами, уж больно они затекли; сгибает и разгибает запястья. Вздыхает еще раз.

Больше тебе добавить нечего?

Да в общем-то нет.

Совсем нечего?

Ну, э-э, я вроде помню, как врезался башкой в фонарный столб, и Ногу прямо скрючило от смеха. Понимаете, он подумал, что это шутка – я вмазался лбом в столб, потому как меня качало; а он же прихрамывает, Нога-то, а тут, пожалуйста, качнуло меня, вот это я вроде помню. Плюс, еще девчонка какая-то пела песенку Пэтси Клайн, под караоке, что ли, – а может, и не под караоке, может, группа какая играла, не помню, помню только, здорово у нее получалось, такое редко услышишь. По-моему, она «Одержимый» [22] пела, а может, и нет. Некоторые так здорово поют под караоке, что и не поймешь, может, они профессионалы, просто попрактиковаться решили.

Ну и наглец же ты, Сэмми.

Да нет, я чего, я просто рассказываю, что в памяти всплывает. Сэмми шмыгает носом, поднимает руки в браслетах, утирает нос костяшкой левой руки.

Что-нибудь еще?

Мне кажется, где-то ночью в субботу попадался мне такой Стюарт, Стюарт Мьюр, он иногда выпивает в «Глэнсиз». Вроде я видел его с женой. Тоже хороший певец, «Битлз» поет, Отиса Реддинга, [23] в общем, шестидесятые. Нет, правда, хороший.

Что-нибудь еще?