Ровно через полчаса вся компания собралась в гостиной госпожи Семицветовой, где, удобно устроившись на турецких шелковых коврах ручной работы, принялись рассматривать бумаги, которые удалось извлечь из недр шкафов, чуланов и ящиков.

Немного успокоившаяся Лиза, которую Борисов лично заверил, что в связи с форс-мажорными обстоятельствами он отправляет ее в бессрочный отпуск ровно на столько времени, сколько ей захочется, тоже сидела вместе с ними.

Однако по большей части попадалась всякая макулатура, которой место было в мусорном ведре.

– Какого черта тут делают эти детские прописи самого Семицветова? – сердилась Кира. – Неужели он из сентиментальности хранил их все эти годы?

– Ну и что тут такого! – неожиданно возразил ей Борисов. – Я их тоже храню.

После этого Кира уже не рисковала вылезать с обличительными заявлениями. Но в конце концов повезло именно ей. Она нашла в глянцевом «гламурненьком» журнальчике рекламу бутика госпожи Семицветовой. Объявление было жирно обведено. И фамилия его владелицы значилась крупными буквами. Так что сомнений не было, Кира напала на след.

– Это на Шпалерной улице, – заметила она, прочитав адрес. – Очень интересно. Может быть, нам с Лесей наведаться туда?

Кира слегка кривила душой. Никаких особых надежд на этот бутик она не возлагала, просто ей ужасно надоело рыться в пыльном хламе, и она придумывала предлог, как бы смыться.

– Наведаемся, – успокоил ее Дима, разгадавший ее план. – Только закончим с разборкой этих бумаг.

Кира тяжело вздохнула и снова взялась за бумаги. Попутно подруги продолжали расспрашивать Лизу, надеясь вытянуть из нее те крохи информации о Семицветовой, которыми девушка, быть может, владела, сама о том не подозревая.

– А за те дни, которые ты прожила в этой квартире, сюда кто-нибудь звонил? – спросила Леся.

– Никто, – ответила Лиза. – Но вообще-то свой телефон Семицветова оставила на автоответчике и запретила мне до него даже пальцем дотрагиваться.

– Ясно, – кинув один взгляд на телефонный аппарат, стоящий в гостиной, произнес Дима. – Значит так, конструкция этого телефона предполагает, что Семицветова может с любого другого телефона прослушать все оставленные ей сообщения. И перезвонить тем людям, которые ей нужны. Так что у всех сложится впечатление, что она сидит себе спокойно дома и никуда не дергается.

– А что, если нам самим и прослушать оставленные там сообщения? – оживилась Кира. – Хуже-то все равно уже не будет.

Против этого никто не возражал. Но увы, телефон молчал. На нем не было ни одного нового сообщения.

– Понятно, если они и были, то она их прослушала и сразу же стерла, – прокомментировал ситуацию Дима. – Делать нечего, роемся в бумагах дальше.

Следующему повезло Борисову. Он нашел ветхую записную книжку, в которой первые записи начинались полудетским почерком. Многие позже были вычеркнуты.

– Не думаю, что Семицветова, если решила остаться в городе, обратилась бы за помощью к своим школьным друзьям, – сказала Леся, заглянув в записную книжку. Это же просто опасно. Там ее легко могут найти.

– Это каким же образом? – поинтересовался Борисов. – Будут разыскивать всех людей, с кем Семицветова когда-то общалась? Это же немыслимый труд. Никто не стал бы этим заниматься. Ни за какие сокровища мира. А вот мы займемся.

– Это вы займетесь, – возразила ему Кира. – А мы с Лесей точно по всем этим давним знакомым госпожи Семицветовой шастать не станем.

– А что будете?

– Мы с Лесей поедем туда, где Семицветова проводила в последнее время большую часть своей жизни.

– Куда это? – посмотрела на нее Лиза.

– В бутик, – ответила Кира. – Как он там называется?

– «Елена», – пробормотала Лиза. – В честь его хозяйки.

Леся удивленно посмотрела на Лизу и что-то хотела сказать, но не успела. Все начали собираться. В квартире Семицветовой было решено оставить Борисова, Диму и Лизу. Первые двое оставались в квартире, чтобы обзванивать старых знакомых госпожи Семицветовой, а также на тот случай, если прекрасная вдова все же надумает посетить свою брошенную хату.

Им вменялось в обязанность скрутить даму, а потом вызывать остальных, попутно развязывая Семицветовой язык. А Лиза осталась просто потому, что от слез у нее распухло лицо и она не хотела в таком виде показываться на улице.

В бутике, куда Кира с Лесей прибыли ровно через сорок минут, торговля шла как-то вяло. В зале вдоль стеночек висели разномастные и весьма невзрачные на вид тряпочки. Но подруги отлично знали, что у этих вещей, если только они не были подделкой, имелось одно удивительное свойство. Стоило им оказаться на чьих-то плечах, как эти гадкие утята моментально волшебно преображались.