— Они его схватили? — взволнованно спросила она. — Он сопротивлялся?

— Схватили и сопротивлялся, — мрачно подтвердила я.

— Чего же ты тогда такая мрачная? — удивилась Мариша. — Радоваться надо, преступник пойман и всего за какой-то час с небольшим.

— Он не преступник, — окончательно погружаясь во мрак отчаяния, ответила я. — То есть он, конечно, преступник, но в твоем деле не виноват. Он провел дома все время, когда должен был таскать трупы. У нас и свидетель имеется, — кивнула я головой в сторону протезированной бабульки.

Мариша оценила пронырливую внешность старушки и поскучнела.

— Может, вы ошибаетесь? — с надеждой в голосе спросила она у старушки.

— Нет, милая, — с плохо скрытым злорадством заявила бабулька. — Я за ним специально следила. — Он из квартиры ни на шаг. Я даже на ночь специально приклеивала к его дверям свой собственный волосок, а утром он был на месте, и это был именно мой волосок. Значит, никуда соседушка не выходил.

Против такого аргумента нам выставить было нечего. Мы вздохнули и поплелись в квартиру приносить свои извинения, но, придя туда, мы выяснили, что в них там никто особо не нуждался. Доронин с Вовчиком сидели рядком на диване и пели дуэтом.

— Да что ты мне, начальник, говоришь, — говорил Вовчик. — Мне ли эту парочку не знать. Они мне сколько крови перепортили. И она, и ее женишок. А ее коварная подружка чего стоит! Любому мужику может мозга так закрутить, что он в себя до конца дней не придет.

— А ведь меня предупреждали, — жаловался ему Доронин. — А я не принял слова товарища майора к сведению. Теперь бы не сидел тут дурак дураком, не зная, как перед начальством отчитаться.

— А я-то, дурак, обрадовался, когда ее увидел, — сокрушенно вздохнул Вовчик и умолк.

— Товарищ Доронин, — строго произнесла Мариша, и от звука ее голоса того перекосило, — зачем вы беседуете на личные темы с беглым преступником?

— А меня освободили досрочно, — вскочил Вовчик. — Между прочим, амнистия вышла всем тем, кто по первой ходке.

— Это ты-то? — поразилась Мариша. — Да на тебе пробы ставить негде.

— Это решать суду, — скромно потупив глаза, ответил Вовчик.

Мы, не торопясь, прошли в квартиру. Мариша огляделась по сторонам и скептически произнесла:

— Тут не очень-то изменилось. Только грязи прибавилось.

Вовчик не отреагировал, он смотрел на меня.

— Как ты могла подумать, что я способен на такое? — горестно начал он, обращаясь ко мне, но вместо меня ответила Мариша:

— А что она должна была подумать, если мы обе прекрасно знаем, чем ты зарабатывал на жизнь.

— С этим покончено! — убежденно сказал Вовчик.

— А мы откуда могли знать, покончено у тебя с прошлым или нет. Нам ведь ты не потрудился об этом сообщить, — вразумляла его Мариша. — Так что нет ничего удивительного в том, что мы подумали на тебя, удивительно то, что ты оказался ни при чем.

— А у нас всегда страдают невинные, — выдал Вовчик. — Вот и твой Мишка, говорят, ни за что сидит уже год. Суд будет, и его оправдают, а кто ему годы вернет?

— Во-первых, он не мой, — снова начала загибать пальцы Мариша. — Во-вторых, сидит он за дело, а в-третьих, никакой суд его не оправдает, сколько бы он ни заплатил своему ловкачу адвокату.

— Он тебе просил привет передать.

— Спасибо, — помрачнела Мариша. — Не до него сейчас. Разобраться бы, кто мне трупы подкидывает. Кстати, ты не видел у своей Люсинды ключей с брелком в виде красного пузатого бегемотика из прозрачного стекла?

— Нет, не видел, — подумав, ответил Вовчик, на мой взгляд, правдиво. — Я у нее вообще видел только одну связку и там брелок в виде двух обручальных колечек. Это я ей подарил, — добавил он и кинул на меня внимательный взгляд, проверяя, слышала ли я.

Я напустила на себя скучающее выражение, всем видом стараясь показать, что мне глубоко наплевать, кому, что и с каким намеком он дарит. Вовчик немного погрустнел, но потом вспомнил, что завтра приезжает его подружка, и снова повеселел,.

— Пошли отсюда, — прошептала мне Мариша. — Нам тут делать нечего, а у меня уборка брошена в самом разгаре.

Никогда до и после этой минуты Мариша не выказывала особого пристрастия к наведению чистоты, но сегодня ее обуял демон чистоплотности. Она затащила меня к себе домой, уверяя, что только мое присутствие сможет помочь ей не потерять присутствия духа при виде залежей пыли под кроватью.

— Тебе даже не придется ничего делать, — уверила она меня. — Ты просто поболтаешь со мной и протрешь пыль, если захочется.