— Этот Павел, если судить по вашим словам, был просто монстр, — сказала Инна.

— О мертвых принято либо ничего, либо хорошее, поэтому я промолчу, — ответил Владимир Иванович.

В это время появился Топорков, который разыскивал своего последнего подозреваемого. Увидев Владимира Ивановича в обществе подруг, Топорков выразительно поднял брови. И, пригласив Владимира Ивановича к себе в кабинет, вернулся и сказал подругам:

— Учтите, я не потерплю никакой самодеятельности. Шутки кончились, тут совершено убийство. И предстоит узнать, кто именно из этих людей убил мужа вашей подруги. Кстати, как она?

— Пока спит, — ответила Мариша.

— Разбудите и попросите ее прийти ко мне, — сказал Топорков. — Сами понимаете, несмотря на ее горе, я должен ее допросить, как она провела вчерашний день. И вообще, кто, кроме жены, может разобраться в жизни мужа?

— Его любовница, — пробормотала очень тихо Мариша, но у Топоркова оказался на редкость острый слух.

— Это та, которая пропала из собственного дома, а перед этим ей угрожали? — поинтересовался он у подруг. — Что ж, я вижу, оба дела переплелись в одно. Я уже связался со следователем из Питера, который вел дело Шайкина и его компании. Он может подъехать в самое ближайшее время. Думаю, что в его присутствии господин Шайкин будет более откровенен. Так вы разбудите все-таки вашу подругу. Это и в ее интересах.

И Топорков вернулся в свой кабинет для беседы с Владимиром Ивановичем. Подруги же из неосторожно оброненных слов лейтенанта сделали верный вывод, что Шайкин пока не раскололся, и отправились на его поиски. Но сначала они, разумеется, разбудили Юльку, которая проснулась вполне бодрая, вешаться или резать себе вены из-за вчерашнего она явно не собиралась. Но визит к следователю ее серьезно обеспокоил.

— Ты ни в чем не виновата, — убеждала ее Инна. — Скажи ему правду. Как вчера кто-то незадолго до прихода егеря и охотников приходил к твоему дому, а потом сбежал. Как ты нашла документы Павла. Про его жен расскажи, хотя про них, я думаю, милиция уже знает. А вот что у Павла была любовница, ты пока не рассказывай. Не надо.

— А им это не покажется подозрительным? — спросила Юля. — Что я так много вынюхала про своего мужа, а вот про существование у него любовницы не подозревала?

— Ничего удивительного в этом нет, жены всегда о таких вещах узнают последними, — заверила Юльку Инна.

— А главное, не забудь ты сказать этому Топоркову, что вчера весь день провела в доме, запертая снаружи, — вдалбливала в Юлькину голову Мариша. — Это может подтвердить и егерь, который тебя выпустил. А для милиции это будет доказательством твоей невиновности. Ты ведь не хочешь отвечать за то, чего не делала?

Юлька помотала головой и сказала, что жизнь с Павлом хоть и была не сахар, но убивать она бы его ни за что не стала. Скорее, просто смылась бы и наняла себе охранников, если бы Павел стал очень уж доставать ее своей любовью. После этого она пошла к лейтенанту, а подруги отправились искать Шайкина. Его они обнаружили сидящим на улице. Шайкин довольно хмуро наблюдал, как с неба падают редкие снежинки. Вообще-то с утра распогодилось, даже светило солнце. Однако сейчас погода снова начала портиться. Но подругам было не до того. Они подошли поближе к Шайкину и внимательно рассмотрели парня.

На вид он был очень даже ничего. На любителя, на любительницу, конечно. Высокий, крепкий, с крупной головой и коротко стриженными волосами. Но глаза у него были недобрые, какие-то затравленные, и был он похож на какого-то сильного дикого зверя. Подруги как-то сразу поняли: этот человек способен забить соперника до смерти и сломать нос кому угодно, хоть и следователю Сорокину.

— Привет, — тем не менее сказала Мариша.

Шайкин поднял глаза и оглядел Маришу с ног до головы. Под его взглядом она почувствовала себя раздетой догола. Ощущение было не из приятных, тем более что, проведя осмотр, Шайкин ограничился одним лишь кивком.

— Знаешь, а следователь считает, что ты самый реальный подозреваемый по делу об убийстве Павла Аистова, — сказала Инна.

— Ха! — отозвался Шайкин. — Во-первых, никакой он не следователь. Просто участковый. А во-вторых, пусть сначала докажет мою вину. У него нет орудия убийства, а без этого все его домыслы — пустой звук. Вот нашли бы при мне оружие, из которого стреляли в Павла, тогда другое дело.

— Напрасно ты храбришься, — сказала Мариша. — Ты единственный, кто уже имел конфликт с законом. И конфликт именно из-за Павла. И на свободу ты вышел всего месяц назад…

— Уже больше месяца, — перебил ее Шайкин.

— Но все равно, с момента твоего освобождения прошло не так много времени, а твой враг уже убит, твоя бывшая невеста исчезла, и сам ты находишься в такой ситуации, что заподозрить тебя в убийстве соперника — самое милое дело.

— Откуда я мог знать, что тут соберется такая компания ненавидящих Павла? — буркнул Шайкин. — От вас не скрою, надеюсь, диктофон вы под одеждой не прячете, так вот, не скрою, что действительно приехал сюда, чтобы потолковать с Павлом.