— Да? А почему?

— Не знаю.

Кира тоже не знала. И потому спросила:

— И кто может быть убийцей?

— Людмила?

— ???

— Невеста, то есть жена, нет, теперь уже вдова Петеросяна!

— Ах, эта бледная немочь! А какой у нее мотив?

— Самый сильный! Ревность! Разозлилась, что жених пригласил на свадьбу свою любовницу, да и прикончила сначала суженого, а потом и его зазнобу!

Кира постаралась припомнить. Нет, в милиции Людмилы точно не было. Ее еще раньше увез домой отец. Дескать, дочь в шоке. Никаких показаний давать не может.

— Но чего ей ревновать? К тому же она и сама была не одинока. Пригласила на свадьбу своего любовника.

— Кстати! — воскликнула Леся и даже руками всплеснула. — Как же мы про него-то забыли! Вот подозреваемый номер один на роль убийцы Петеросяна!

— Тоже ревность?

— Ревность плюс алчность, — сказала Леся. — Не забывай, Людмила очень богатая наследница.

— Что же, а ведь верно? — задумчиво потеребила прядь волос Кира. — Этого молодчика со счетов сбрасывать никак нельзя.

— План следующих мероприятий у нас намечен?

— Ага, приступим к его выполнению.

И Кира извлекла из сумочки список гостей. В их числе был и любовник Людмилы Аркашиной. Парня звали Костей. А вот его фамилию подруги не знали. Но, на их счастье, Константинов в списке было всего два. Один жил в центре города, другой в Веселом поселке. Рассудив, что любовник Людмилы, так как он производил впечатление совсем не богатого человека, скорее всего, живет на окраине, подруги двинулись в Веселый поселок.

Обратно они ехали явно раздосадованные.

— Кто бы мог подумать, что этот Костя окажется совсем не тем Костей, — вздыхала Леся.

— Можно было догадаться, едва мы подъехали к его дому, — буркнула в ответ Кира.

И в самом деле, недавно выстроенный возле метро, на окраине парковой зоны, дом был однозначно предназначен для очень обеспеченных людей. В подъезде сидел консьерж, в холле — зеркала и ковры на полу. В общем, прорвавшись сквозь заслон из здоровенного детины, который выполнял в этом доме роль консьержа, подруги наткнулись на расплывшегося дядьку лет пятидесяти с блестящей лысиной.

— Да, я и есть Константин, — подтвердил он в ответ на вопрос подруг. — А вы ко мне? Разве мы знакомы?

Подруги даже оскорбились. Пусть они сами не запомнили этого типа, на банкете было много народа, но их-то он не мог не заметить! Но все быстро разъяснилось.

— Нет, я не был на этой свадьбе, — сказал подругам Константин. — Дела не позволили вырваться. Сначала я даже переживал. Но теперь думаю, это и к лучшему.

— Конечно, к лучшему! — заявила его сухопарая половина, появляясь на пороге квартиры, чтобы узнать, с кем это беседует ее супруг. — Тебе совсем ни к чему быть замешанным в историю с убийством! Это же скандал!

В общем, подруги ушли не солоно хлебавши. И теперь направлялись в центр города. Второй Константин жил в старом доме, который никто не расселял и расселять явно не собирался. Агентства не хотели связываться с огромными многокомнатными квартирами, в каждой из которых жило до полусотни человек.

Но даже не их количество представляло опасность. Худшее было в том, что все эти люди были убеждены, что достойны если не отдельной квартиры, то очень и очень солидной компенсации. Не говоря уж о том, что половина жильцов этих «вороньих слободок» страдала пьянством и не имела на руках вообще никаких документов — либо потеряли, либо пропили. А вторая половина была приезжими из стран так называемого ближнего зарубежья.

Дом находился в плачевном состоянии. Фасад, выходящий на Литейный проспект, был недавно отремонтирован. Но внутри все осталось чуть ли не в первозданном виде. Ступени на лестнице были так выщерблены и отполированы ногами нескольких поколений жильцов, что напоминали каток. Становиться на них было опасно для жизни.

— Как тут люди живут? — ворчала Леся, оглядываясь на дико расписанные и заплеванные стены. — Хоть бы закрасили все это безобразие.

— О чем ты говоришь? — отвечала ей Кира. — Им на водку не хватает, а они тебе краску на свои кровные покупать станут?

Константин оказался дома. Но сначала подруги долго искали табличку под нужным звонком. Нашли, нажали, и через минуту дверь им открыл Костя собственной персоной. На лестнице было темновато. Жильцы на такую роскошь, как электрические лампочки, предпочитали тоже не тратиться. Поэтому Костя сначала подруг не узнал.

— Вы ко мне? — отступая в глубь квартиры, где пахло кипятящимся бельем и капустой, спросил он.

Дальше было посветлей. Свет падал из огромного окна холла. Подруги огляделись. Если бы эту квартиру привести в порядок, цены бы ей не было. Потолки высоченные. И даже красивая лепнина на них сохранилась. Конечно, сейчас она была замазана несколькими слоями побелки, но даже через них можно было разглядеть чудесный цветочный орнамент.