Шрифт:
– Он, конечно, милый мальчик, – она подчеркнула интонацией слово «мальчик», – но не до такой же степени! Думаю, ему где-то около двадцати пяти.
– Прости, дорогая, но ты выглядишь старше!
– Если его приодеть, он тоже будет выглядеть неплохо. Думаю, светлый костюм ему пошел бы...
– О боже, ты уже начинаешь продумывать гардероб для повара! – Потрясенная Джулс всплеснула руками. – Ты ведь ничегошеньки о нем не знаешь!
– Это-то меня и волнует, – наконец-то призналась Алисия. – Он гений, Джулс, и меня удивляет, что я до сих пор ничего о нем не слышала.
– Тебе же сказали, Жан – француз. Как же ты о нем могла слышать?
– Я бываю в Париже раз в три месяца. Я знаю все ресторанчики на Монмартре, знаю всех мастеров. О мсье Жане Роше я не слышала ни одного слова.
– Может быть, этот твой Стоворд нашел его где-то в глуши типа Нормандии?
– Нормандия не глушь! Там есть совершенно очаровательные местечки! – сразу же бросилась Алисия на защиту полюбившейся страны.
– О’кей! – сдалась Джулс. – Но вдруг он и правда из Нормандии или где там еще есть «очаровательные местечки»?
– Нет, он говорит на великолепном французском языке. Мой преподаватель был бы в восторге.
Алисия усмехнулась и в нарушение всех правил развернулась на двух сплошных полосах. Джулс покачала головой, но решила, что нет никакого смысла ругать подругу: Алисию уже не изменить, она всегда предпочитала следовать собственным правилам. Одно хорошо: прежде чем нарушать правила дорожного движения, она хотя бы убеждается, что поблизости нет других машин и полицейских!
– На самом деле, будучи во Франции, определить, откуда приехал человек, очень легко, – тоном университетского лектора сообщила Алисия. – У жителей провинции чудесные акценты, позволяющие с точностью до деревни определить происхождение человека. У Жана идеальное произношение.
– А разве у парижан нет акцента? – удивилась Джулс.
Алисия бросила на нее рассеянный взгляд, лицо ее вдруг просветлело, и она довольно щелкнула пальцами.
– Джулс, ты гений!
– Я всегда это знала, но мне бы хотелось уяснить: что же тебе открыло глаза на этот факт? – ядовито поинтересовалась подруга.
– У него слишком правильное произношение, особенно для парижанина! Такое ощущение, что он учился в какой-то школе с углубленным изучением французского языка, где его ставили на горох за грассирование или что-то подобное!
– Мой тебе совет: выбрось ты из головы этого повара. Лучше посмотри на тех, кто рядом с тобой. Зачем тебе этот журавль с идеальным произношением, если рядом есть вполне приличная синица, о которой ты знаешь все?
– Если ты об Эрике, можешь сразу же о нем забыть.
– Прости, Лис, но я просто никак не могу понять, почему вы разошлись.
– Я и сама этого не понимаю, Джулс, – призналась она. – Просто однажды утром я проснулась и осознала, что выбора между Эриком и пингвинами и Нью-Йорком без Эрика для меня просто не существует. Конечно Нью-Йорк! Мне надоели его мечты о творческом признании, надоели постоянные метания, поиски. Жить рядом с человеком, возомнившим себя художником, невыносимо!
– Почему же ты решила, что он возомнил себя художником? Может быть, он и есть художник? Вдруг, вместо того чтобы бросать его на полпути, тебе нужно было поддержать Эрика? Есть же примеры в истории, когда только благодаря женам человек чего-то добивался.
– Например?
– Например, Сальвадор Дали и его Гала.
– Гала держала Дали под каблуком, он и пикнуть не смел. А под конец вообще жила в замке с любовником, продолжая выжимать из художника все соки.
– Твоя начитанность тебя погубит, Алисия. Ты разрушила мою иллюзию.
– Прости, Джулс, но это моя работа – разрушать иллюзии.
– А мне казалось, что твоя работа – бесплатно обедать в ресторанах и потом выражать свое взвешенное, беспристрастное мнение.
– Да ладно тебе, не дуйся! – примирительно сказала Алисия. – И потом я же видела работы Эрика. В них нет ничего гениального. Просто хорошие работы хорошего фотохудожника.
– А то, что делает этот мальчишка, – гениально?
– Так как он использует уже известные рецепты, нет, это не гениально, а просто талантливо. Но если он послушается меня и попробует сделать что-то свое...
– Ясно. Значит, возиться с талантом Эрика тебе не хотелось...
– Джулс, ты случайно не доводишься Эрику какой-нибудь родственницей? – поинтересовалась Алисия.
– Нет. А с чего ты взяла...
– Ты просто ведешь себя, будто ты его тетушка. Уверяю тебя, Эрик и сам может за себя постоять... – Алисия помолчала и вдруг, как всегда неожиданно и для самой себя, добавила: – А Жан не может.
– Ясно! Тебя в Эрике не устраивала его самостоятельность. Один раз он уже принял твою помощь и больше не хотел просить тебя о ней. Эрик просто хотел стать личностью, независимой от тебя и твоих предпочтений, проявить самостоятельность. А этот мальчишка самостоятельно ни за что не сможет пробиться. В тебе проснулся материнский инстинкт. Поздравляю.