– Все равно ко мне приехать должны, так я ждать его должен был возле дома уже полчаса назад, но забыл. Хорошо, что вы объявились, а то чем бы я торговал, – сказал Сашка и начал собираться. Мы в недоумении переглянулись, потому что так и не поняли, какое отношение имеем к Сашкиной торговле. Спустившись, мы увидели у подъезда белую иномарку с заляпанными грязью номерами и сбитыми фирменными знаками.

– Уже приехал, – без удовольствия констатировал Сашка. – Ну, девчонки, мне пора.

Мы не отказали себе в удовольствии посмотреть, как он уселся в машину к красивому южанину, который что-то начал бормотать, указывая в нашу сторону. Но Сашка только отмахнулся и протянул ему пачку денег. Взамен южанин всучил Сашке небольшой пакетик.

– Вот еще одно дело, которым не мешало бы заняться, – в задумчивости проговорила Инка. – Наркоманов я всегда презирала, а барыг просто ненавидела, впрочем, их никто не любит. Беремся за этого Сашку?

Вместо меня ей ответила соседка со второго этажа. Считалось, что она совершенно глухая и выжившая из ума старуха, доживающая свой век вдвоем с кошкой. Соседка никогда не расставалась с огромным пуховым платком – летом обматывала им поясницу, а зимой укрывала голову. Один он у нее был или целая коллекция, сказать трудно. Итак, эта глухая старушка тоже с интересом наблюдала со своего балкона за Сашкиным визитером. И вдруг заорала:

– Беритесь, девоньки! Сил нет смотреть, как он ребят губит и сам чахнет. А в милиции у него дружок школьный сидит, так ему ничего не страшно. Мы уж несколько раз звонили, придут с обыском и, представьте, каждый раз ничего не найдут. Просто удивительно, куда же он эту дрянь девает? Каждую неделю к нему этот на белой машине прикатывает и дрянь эту передает. Мне с балкона все видно.

Мужик в машине вздрогнул, услышав вопли бабы Дуси. Вздрогнув же, он покосился на Сашку и что-то стал ему говорить. Разговор закончился совершенно неожиданно для нас с Инной, а насчет Сашки – не знаю, но думаю, что и он не привык к такому обращению. Мужик грубо толкал парня из машины и что-то завопил ему вслед на каком-то экзотическом наречии. Сашка метнул на бабу Дусю яростный взгляд и сказал, обращаясь к нам:

– Видали, чуть работы из-за этой старухи не лишился. Каждый раз вопит что-то про милицию, а Рафик волнуется. Ему все не верится, что у меня в милиции все схвачено.

– Все схвачено?.. – протянула Инка. – Очень интересно. И кто же у тебя там схвачен?

Сашка почесал в затылке и бросился в дом, не удостоив Инку ответом.

– А я еще голосовала за депутата, который и есть начальник нашего отделения милиции, – сообщила я.

– И его выбрали? – заинтересовалась Инка.

– Выбрали, – нехотя призналась я.

– Отлично! Теперь я знаю, что проблем с милицией не будет. Во-первых, твой сосед поможет, если не хочет, чтобы на него весь дом ополчился, а не одна баба Дуся. А во-вторых, начальнику мы тоже можем предъявить претензии. Дескать, мы вас выбирали, голосовали за вас, время свое драгоценное теряли, а вы тут сидите и не хотите задницу оторвать от стула.

– Вряд ли это его подвигнет на то, чтобы помочь нам, – усомнилась я. – Выборы ведь уже прошли.

Но Инка была полна оптимизма. Моя подруга ничуть не сомневалась в том, что у нас все отлично получится. Она заявила: раз теперь вопрос с милицией почти улажен, то самое время приступить к обследованию двориков на Малой Садовой. До центра мы добрались почти без приключений. Правда, Инка громогласно ныла всю дорогу, – мол, не привыкла ездить в метро и вечно путает станции пересадок, а к тому же ее слабый вестибулярный аппарат совершенно не приспособлен для передвижений под землей. Но в конце концов мы добрались до этой чертовой Садовой, и тут нашим планам был нанесен сокрушительный удар. Мы с Инкой как-то совсем упустили из виду, что в последнее время мэр усиленно взялся за благоустройство города, и начали, как всегда, с центра. Теперь он выглядел прекрасно, но для наших целей совершенно не подходил. Кусты были безобразно подстрижены, свалки мусора ликвидированы, количество ларьков сокращено до минимума.

– Где же тут прятаться? – растерялась Инка. Действительно, прятаться было негде. К тому же и Инкин киллер давно тут не был, потому что иначе его предложение спрятать деньги в помойке выглядело бы издевательством – никакой помойки во дворе не было. Были ажурные решетки возле газонов. Был вымощенный аккуратной плиткой тротуар. Были крылечки из витого железа, имелась и детская площадка, а вот помойки не было, хотя раньше всякий уважающий себя питерский двор имел таковую. Нельзя же в самом деле считать помойкой то жалкое количество мусорных урн, которые еще тут сохранились? К тому же они выглядели настолько элегантно, насколько могли быть элегантны мусорные урны. В общем, мы с Инкой были озадачены, но особого выбора не имели. Вернее, выбор все же имелся, но он нас не радовал.

– Как ты думаешь, какую из них он имел в виду? – спросила у меня Инка с таким видом, словно это я получала инструкции от киллера.

– Ты двор правильно выбрала? – спросила я.

– Правильно, – решительно кивнула Инка.

– Тогда предлагаю деньги положить в каждую урну. Их тут пять штук, поэтому разложим баксы в пять пакетов и положим в каждую из урн.

Инка с восхищением посмотрела на меня и признала, что я, безусловно, права. А фальшивые баксы лучшего обращения и не заслуживают. С этими достойными выводами мы и вернулись к Инке домой, чтобы разделить фальшивые доллары на пять частей. Убийца нас не потревожил, вероятно, у него были более важные дела. Бумажки мы разделили, Люся выла при этом во всю пасть, что должно было бы нас насторожить, но почему-то не насторожило.

Весь вечер я ломала голову на тем, под каким предлогом сбежать из дома, но так, чтобы родителям и в голову не пришло отслеживать мои перемещения. Пришлось спешно выдумывать фантастическую историю о том, что мне просто необходимо навестить подругу, которая завтра улетает в Германию. Телефона у нее нет, но зато есть муж, который меня проводит утром после того, как мы посадим подругу на самолет. Мама была против этой идеи, папа тоже, но придумывать новую историю у меня времени уже не было, поэтому им пришлось довольствоваться этой.