Второй гонец Ямасиро был принят и обласкан. Эмиси лично распорядился его накормить и обсудил выход, удобный для всех заинтересованных сторон. Принц Ямасиро признаёт принца Тамура императором и за это получает доступ ко двору в качестве желанного гостя.

Гонец отправился в обратный путь, но был перехвачен. Эмиси услышал за дверью какой-то шум, вышел и застал сына при окровавленном мече и с отделенной от тела головой в руке.

– Сын, почему ты это сделал? Я тебе не разрешал его казнить.

– Отец, но вы мне не говорили, что этого нельзя делать. На всякий случай я…

– Сын, я тебя люблю, ты зрак ока моего, плоть от плоти моей, моя кровь течет в твоих жилах, но я начинаю подумывать, не следует ли вздуть тебя хорошенько, дабы научить вести себя как следует. Эти твои горы трупов начинают утомлять. Как будто мало войн, болезней и неурожаев.

– Ну, отец, ну еще одну… одну-единственную…

– Сын, боюсь, что какой-то гнусный мононокэ проник в твой незрелый, юный ум. Ты совершенно не усвоил положений Доброй Веры о неприкосновенности жизни человеческой и всякое там в том же духе…

– Да, правда, все забыл. Надо бы повторить.

– Вот и отлично. Итак, никого на кол не сажать, никому голов не рубить, глоток не перерезать, животов не вспарывать, кожу не сдирать без достаточных на то оснований.

– Отец, но дедушка говорил, что врага следует прихлопнуть, прежде чем он подготовится к защите.

– Знаю, знаю, но вспомни, как твой дедушка – да хранит его дух небесный Дарума и все босацу, – вспомни, как твой дедушка сам хлопнулся в конце концов.

И отец приказал сыну более никого не убивать, не поставив его в известность. И закопать труп гонца, ибо в коридоре уже начинало пованивать. Огорченный Ирука удалился, вздыхая и кляня судьбу:

– Что за радость с того, что я Сога, если никого кокнуть не дают!

К Ямасиро отправили другого гонца с предложениями Эмиси. Узнав, как встретила его соперника принцесса Кагуя, принц Ямасиро злорадно ухмыльнулся и решил, что все не так уж и мрачно и возвращение ко двору не причинит ему особых неудобств. Но законы империи, как хорошо было известно принцу, требовали наказания виновного. Не желая жертвовать своей драгоценной особой, принц Ямасиро приказал это сделать своему верному другу принцу Сакаибэ.

– Умереть за вас – большая честь, господин, – ответствовал принц Сакаибэ, услышав почетный приказ.

– Ты умрешь не впустую, – утешил его Ямасиро. – А чтобы тебе не было одиноко в королевстве мертвых, возьми с собой детей.

– Господин добр ко мне. Я с радостью возьму в последний путь свое потомство.

Сакаибэ распростерся перед другом и отправился за сыновьями, чтобы сообщить им о важной миссии. Им предстояло явиться ко двору, дабы надлежащим образом расстаться с жизнью. Старший, добрый сын, без всяких возражений подчинился отцовской воле. Младший же, напротив, выпучил глаза и завопил:

– Да вы с ума сошли, оба!

Он вскочил на коня и ускакал в храм на горе Унэби. Там жила монахиня, которая не отказывалась от его подарков и от его знаков внимания. Добрая женщина сначала обрадовалась, увидев своего любовника, но затем, услышав его рассказ, призадумалась. Ей вовсе не хотелось навлечь на себя обвинение в укрывательстве. Такое обвинение влекло за собою смерть. Кроме того, если сын Сакаибэ потерял свое положение, то никаких подарков более не будет. Чувство смазливой монахини к младшему Сакаибэ напрямую зависело от количества и ценности привозимых им сувениров. Тем не менее нежно и ласково приняла она молодого человека.

– Можешь на меня рассчитывать, милый, я не оставлю тебя в беде.

Этой ночью она неистово доказывала ему свою преданность. Трижды излив свою мятущуюся душу в недра пылкой подруги, утомленный беглец заснул. Монахиня крепко сжала обеими руками меч спящего, размахнулась и неловко, но очень сильно ударила им по шее любовника… Еще и еще раз… Кровь залила постель. Сразу же ко двору пустился молодой послушник, чтобы сообщить о происшедшем Сога.