Почти сразу же вслед за неудачником, рассуждавшим о теории вероятности, появился довольный Рабинович. Кажется, сегодня он был в барышах. Рядом с ним шел верзила, в котором я сразу узнала Марка – одного из племянников, присутствовавших при нашем первом разговоре на конспиративной квартире.

– Что, дядя Миша, сегодня удачнее получилось, чем в прошлый раз?

– Я же говорил, что отыграюсь, – самодовольно улыбаясь, говорил Рабинович.

Жаль, что я не могла записать этот разговор, чтобы доказать хотя бы Ольге, что Рабинович пропадает вовсе не у девочек, но, по большому счету, в этом не было никакого смысла. Подтвердить, что Рабинович – игрок, мог и Ахмеров, вопрос был в том, что нам делать дальше.

Довести дело до суда нечего и надеяться – Рабинович пришьет и меня, и Ольгу гораздо раньше. Нужно было искать какой-то другой выход из ситуации.

Но сначала я должна была получить подтверждение еще одной своей догадки.

Дождавшись, когда все гости разошлись, я вышла из укрытия и отправилась к своей машине. Было, вообще-то, очень рано, но если я не спала всю ночь, пусть и Ольга Сергеевна побеспокоится и встанет сегодня немного пораньше. Я взяла мобильник и набрала ее номер, который предусмотрительно записала в прошлый раз, чтобы иметь возможность связываться с ней напрямую, а не через Рабиновича.

– Алло, Ольга Сергеевна? Этот Татьяна. Извините за ранний звонок, но дело не терпит отлагательств. Я бы хотела уточнить – те бриллианты, о которых вы говорили... те, которые ваш муж должен был передать Ахмерову...

– Да, я поняла.

– Так вот, вы не знаете, где они хранились?

– Разумеется, знаю. В сейфе, в потайной комнате ювелирного магазина.

– Это там, где устраивалось новое казино?

– Да.

– А ключи от сейфа, у кого они были?

– У мужа и у Рабиновича.

– То есть они оба имели доступ к бриллиантам?

– Нет. Камни лежали в отдельном ящике, ключ от них был только у мужа. Теперь этот ключ находится у меня.

– То есть открыть этот ящик могли только вы или ваш муж? Правильно я поняла?

– Ну... в общем, да... Но если вы хотите знать, мог ли Рабинович добраться до камней, – я думаю, что мог. Вообще, поскольку дядя Миша заведовал у нас финансами, он имел довольно свободный доступ к наличности. И насколько я знаю, муж никогда особенно не прятал ключ от ящика с бриллиантами. Так что при желании дядя Миша мог сделать дубликат. Впрочем, не вижу смысла.

– Почему?

– Камни были пересчитаны, и количество их было известно и мне, и мужу, поэтому, если бы пропал хотя бы один, это сразу стало бы известно и, как вы понимаете, вызвало бы ответные действия.

– А если не секрет, сколько всего было камней?

– Пятьдесят.

– А сейчас сколько?

– Сейчас тридцать восемь.

Двенадцать бриллиантов за оборудование для казино. Хм, не знаю, что и думать. Много это или мало? Впрочем, цена, как известно, зависит от качества камня, так что делать сейчас какие-то предположения – все равно что гадать на кофейной гуще. Надо поговорить с Ахмеровым. Ведь он видел эти камни и наверняка знает им цену.

Я попрощалась с Ольгой, еще раз извинившись за ранний звонок, и поехала домой. До встречи с Ахмеровым нужно было немного поспать и прийти в форму после сегодняшней бессонной ночи.

– А ты, собственно, кто такая?

Таким дружелюбным вопросом встретил меня господин Ахмеров, известный в определенных кругах как Грек.

Киря выполнил свое обещание и после допроса разрешил мне поговорить с Ахмеровым, но он дал только полчаса времени, и по враждебной реакции собеседника я поняла, что все эти полчаса мне придется налаживать отношения и создавать атмосферу взаимного доверия. А на сам разговор времени уже не останется.

Стесненная такими обстоятельствами, я вместо пряника решила использовать кнут.

– Хочешь знать, кто я такая? Так я тебе скажу. Я – та, кто сегодня же расскажет всем, как ты присвоил чужие бриллианты, а их хозяина заказал под предлогом, что это он заложил твою вонючую шарашку. Я – та, кто знает, почему в глухом переулке недавно зарезали бомжа и вскрыли брюхо ни в чем не повинной собаке. Там ведь ничего не нашли у нее в желудке, правильно?

Такого потока информации от незнакомки Ахмеров явно не ожидал. На какое-то время он потерял дар речи, и я решила ковать железо, пока горячо.

– Отвечай, Рабинович играл у тебя?

– Ну... у меня многие играли...

– Думаешь, я шучу? Да суток не пройдет – тот же самый ублюдок, который прирезал Бурового, – как его там, Зуй, кажется? – будет у тебя в камере. Ты этого хочешь?

– Ну, играл. Играл у меня Рабинович, и что? – Кажется, он понял наконец, что я действительно владею всей информацией.

– Бриллиантами расплачивался?

– Ну... расплачивался.

– А откуда они у него, знаешь?

– Что я, налоговая инспекция, что ли? Какая мне разница? Мне главное, чтобы платили, а платил он всегда исправно.