— Это подлинное искусство, — запротестовал Дентон.

— Вы все еще здесь? Исчезните. И если вы, как обычно, купите компакт-диск с записью этого шедевра, то, умоляю, слушайте его в мое отсутствие.

— Вам не кажется, что у вашего супруга снобистское отношение к культуре? — доверительно спросил Дентон, повернувшись к Хелен.

— Совершенно согласна.

Как только Дентон покинул их, она продолжила раскладывать образцы обоев на кровати. Убрав три варианта, она заменила их на другие и сняла очередную папку с рук мужа.

— Томми, тебе не обязательно стоять здесь и держать их. Тебя ждет работа.

— Ничего, подождет несколько минут.

— Боюсь, несколькими минутами тут не обойтись. Ты же знаешь, насколько я беспомощна, когда приходится делать выбор. Сначала я думала о каких-нибудь миленьких цветочках приглушенного оттенка. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Но Чарли отговорил меня от этой идеи. Не дай бог, нам придется просить его сопровождать тетушку Августу в комнату, которую он считает слащавой. А как тебе единороги с леопардами? Не слишком аляповато?

— Зато они отлично подойдут для гостей, чьи визиты хотелось бы сократить, — отозвался Линли.

Хелен рассмеялась.

— Это уж точно.

Линли хранил молчание до тех пор, пока она не закончила свое дело, освободив его от папок. Она покрыла образцами всю кровать и устлала ими большую часть пола. Наблюдая за женой, Линли раздумывал о том, как странно, что всего два дня назад они не нашли общего языка. Сейчас он не испытывал никакого раздражения и злости. Не испытывал и того ощущения предательства, которое вызвало тогда его праведный гнев. При виде Хелен он чувствовал лишь легкое сердечное волнение, которое у иных мужчин отождествляется с вожделением и побуждает к соответствующим действиям, но у него не имело ничего общего с сексом и всецело относилось к сфере любви.

Наконец он решил отвлечь ее.

— У тебя был номер моего телефона в Дербишире. Я оставил его Дейтону. И Саймону, кстати, тоже.

Хелен взглянула на него. Прядь каштановых волос щекотала ей щеку. Она отбросила волосы назад.

— Ты не позвонила, — не отступал он.

— А что, надо было позвонить? — Ее вопрос прозвучал совершенно бесхитростно. — Чарли передал мне телефон, но не сказал, что ты просил…

— Нет, в общем, звонить было не обязательно. Но я надеялся, что ты позвонишь. Мне хотелось поговорить с тобой. Позавчера утром ты ушла из дома посреди разговора, и я переживал из-за возникших между нами разногласий. Мне хотелось прояснить ситуацию.

— О!

На редкость невыразительное междометие. Хелен прошла по комнате к старинному туалетному столику георгианской эпохи и неуверенно присела на краешек стула. Она серьезно посмотрела на мужа. Лучи светившего в окно солнца поблескивали на ее волосах, затенивших половину лица. Она так сильно напоминала школьницу, ожидающую наказания, что Линли вдруг забыл обо всех своих обидах, вызванных ее поведением.

— Я сожалею о нашей ссоре, Хелен, — сказал он. — Ты высказала свое мнение. И вполне имела право на это. Но мне хотелось, чтобы ты держала мою сторону, и поэтому я вспылил. Она же моя жена, подумал я, а работа порой вынуждает меня принимать определенные решения. Мне хотелось, чтобы жена обеспечивала мне надежный тыл, а не воздвигала преграды на моем пути. В тот момент я воспринимал тебя не как отдельную личность, а лишь как мое дополнение. И, осознав, что ты не согласна с моим решением относительно Барбары, я жутко разозлился. Совершенно потерял самообладание. Я очень сожалею об этом.

Хелен опустила глаза. Она провела пальцами по краю стола, пристально глядя на свои руки.

— Я ушла из дома не потому, что ты потерял самообладание. Бог знает сколько раз ты терял его при мне.

— Я понимаю, почему ты ушла. Да, мне не следовало говорить это.

— Говорить что?

— Ну, то замечание. Насчет тавтологии. Это было бессмысленно и жестоко. И мне хотелось бы, чтобы ты простила меня.

Она взглянула на него.

— Это всего лишь слова, Томми. Тебе совсем не обязательно извиняться за свои слова.

— И все-таки я прошу прощения.

— Не надо. Я имела в виду, что ты уже прощен. Если на то пошло, то я сразу же простила тебя. Слова не являются чем-то реальным, как ты понимаешь. Они всего лишь выражают взгляды людей.

Наклонившись, она подняла один из образцов обоев и посмотрела на него оценивающим взглядом, держа в вытянутой руке. Казалось, извинения Линли были приняты. Но у него появилось отчетливое ощущение, что между ним и женой еще далеко не все в порядке.

Стараясь подладиться к ней, он сказал, кивнув на образец:

— По-моему, это хороший выбор.

— Ты так думаешь? — Она выронила образец из рук. — Необходимость выбора всегда ужасала меня. Мало того что его приходится делать, так ведь потом еще приходится жить с этим выбором.

В голове у Линли вспыхнул сигнал опасности. Хелен согласилась стать его женой, не испытывая восторгов счастливой невесты. В сущности, ему пришлось долго убеждать ее в том, что этот брак всецело в ее интересах. Имея четырех старших сестер, связавших свои жизни с самыми разными людьми — от итальянского аристократа до скотовода из Монтаны, она знала, какими превратностями и причудами чреваты матримониальные отношения. И она всегда прямо говорила о своем нежелании становиться частью того, что потребует от нее больше, чем само способно дать ей. Но она также не относилась к тем женщинам, которые позволяют легкой размолвке одержать верх над здравым смыслом. Они обменялись несколькими резкими словами, вот и все. А слова порой ничего не значат.